я не хлопну прощально дверью,
пьяно-свеж родника глоток
и алкаю дух богозверя,
поливая любви росток.
и алкаю суть его тела
высочайшим, прекрасным слогом,
то наглею, а то несмело
постигаю я зверобога.
я поверю тебе... поверю.
как и прежде - в последний раз.
ведь мужчины все богозвери,
если видишь их без прикрас.
я отдамся тебе... отдамся.
без остатка и в полной мере.
как из вечности по годам вся
выпивалась случайным зверем.
ты порвёшь меня... на кусочки,
будто мясо. я боль проверю.
молотком снова бьёт в височки
после бога, живущего в звере.
потонув в безвоздушной сфере,
оказавшись в пространстве зыбком,
всё прощу, как обычно, зверю
за одну простую улыбку.
разорвусь... забуду потерю.
и ещё поживу немного,
отдавая всё богозверю,
то есть зверю, живущему в боге.
я забуду тебя... забуду.
явь впущу во сны суеверий.
но забыв про боль, снова в чудо
я поверю, любя... богозверя.
а взлетев, запущу вновь в душу,
через край в ней, тепло, не пусто.
она с телом едина, слушай,
так сказал ещё Заратустра.