Литератор Н. в агонии.
Нынче после церемонии
будут плюс к еде и выпивке
шуры - муры. К нужной выправке
он явил своё старание -
Уши вычистив заранее,
приобрёл себе в особенность:
на соперников озлобленность,
золотые изречения,
взгляда сосредоточение,
как у чёрта из коробочки,
тройку строгую с иголочки
без затей, как план кадастровый,
в спину кол фиделякастровый,
лес густой на лоб до темени,
И в шестнадцать тридцать времени
вышел в свет подъездной лампочки,
распинав носки и тапочки.
В обессмерченную зодчеством
залу, дышащую творчеством
за реликтовыми стенами,
он в жюри с другими членами
устремился в туфлях кожаных
нюхать девушек ухоженных,
на кого вот - вот накинется.
Шаг икотою пружинится,
возбуждая мысль досужую -
до фуршета выбрать лучшую
стихотворицу на конкурсе
по её довескам в корпусе.
Выбрать самую хорошую,
чтоб к себе умом и кожею
подвязать на обтесание
молодое дарование.
На часах, как пред атакою,
видя в стрелках меч со шпагою,
литератор Н. готовится
с кем - то близко познакомиться.
Наконец, когда на сцене, на
высший балл была оценена
"кровь - любовь", несла которую
дщерь в соку, к столу за шторою
их знакомства в продолжение
"Монастырских изб" селение
поднесли, икру на хлебушке.
Литератор Н. для девушки
в ноту вытянул из памяти
( как щепоткой ниже скатерти
нить из ейного пуловера )
Гёте, Шиллера и Гловера,
также выдав ей немеренно
бутербродов и Есенина.
Молвил - нет удела лучшего,
чем бежать от быта скучного
( потому сугубо плотского ),
и что лепший кореш Бродского,
что смешно ушами двигает!..
Дщерь в соку сидит, хихикает.
Милой девушкой, как водится,
литератор Н. заводится.
Путь их к набережной выстелен.
Его дух, из тела выселен,
наполняет воздух виршами
над проспектами и крышами.
От особенной духовности,
а совсем не от нескромности,
он берёт её в объятия,
как цитату хрестоматия,
дышит в грудь коротким ростиком
и, сопя, как чайник, носиком,
между рыбами и гулями
лезет к ней за поцелуями...
Рука об руку с культурою,
он всегда был той натурою,
что сияет и блаженствует
и Всевышнего приветствует,
не давая быть унынию,
на шнуре внося святынею
в храм искусства мегаполиса
от квартиры ключ до пояса.
Повидавший в жизни многое,
литератор Н. высокое
чувство ищет и мгновенное,
ведь любовь - не бремя бренное!
Масло масленное пишется,
если жизнь вперёд не движется.
Он твердит о том и сетует,
что когда летать советует,
как работая над стилями,
неохотно машут крыльями
молодые индивидуумы,
из кого растим элиту мы.
Он глядит в Неё со злобою.
Она шепчет: " Я попробую!"
В людях трезвых, обязательных,
положительных и правильных
не бывает осложнения.
Они делают движения
сообразно роду - племени,
зная с точностью о времени
наперёд - куда девать его,
И симфонию по радио
терпеливо на ночь выслушав,
спят, себя по струнке выложив.
В тех же, что не пальцем деланы,
тихо вошкаются демоны,
затаив свою симфонию...
Превратившись в гром и молнию,
вдруг девица, вняв нотациям,
понеслась вовсю к прострациям.
Став химерою летучую,
оседлав Исаакий тучею,
зашалила, звёзды выключив,
лунный серп из неба вытащив,
И на дядьку с придыханием
колыхнула жарким пламенем.
Из домов кирпич повыбился.
Под Петром ретивый вздыбился.
( кто не верит - к речке выйдете -
обязательно увидите!)
И ему грозою выдала:
" Да в гробу тебя я видела!
Не любовь твоя, а кара я!
Приготовься, рухлядь старая!"-
и серпом махнула с купола.
Голова в Неве захлюпала.
...Добрый центр исторический
смех услышал гомерический.
Жмёт в прохладе утро белое
плечи пальцами. Не делая
ни повдоль, ни поперечного
жеста лишнего, у вечного
у огня сидит, осунувшись,
литератор Н., задумавшись.
Бес опять вломил под дых ему.
Он влюблён. Уйдём по - тихому.