Сергей Есенин
***Я усталым таким еще не был
Перевод на болгарский язык:
Марии Шандурковой
***
Тъй отчаян не съм бил и клети -
в тази сива, студена мъгла
аз сънувам на Рязан небето
и безпътната моя съдба.
Мен ме любиха много жените.
Аз смият любих не една.
Тази тъмна ли сила вгнезди се
като чувство за моя вина.
На разгула в пиянските нощи
не за първи път нося тъга!
Затова ли в очите ми дращи,
сякаш червеи глозгат листа?
Не засяга ме никой с измяна,
не за лесни победи мечтах,
а косите ми – златната слама -
се покриват със сивия цвят
и превръщат се в пепел водниста,
сякаш есен мътилка цеди.
Не ви жаля години предишни
и не търся ваши следи.
Уморих се да страдам без смисъл
и с усмивка на странно лице
в тяло леко да нося поисках
тих светлик и покой на мъртвец.
Даже никак сега не е трудно
да накуцвам до някой вертеп,
че в бетон-усмирителна куртка
ние пазим природния свят.
И във мене по тези закони
се смирява буйната страст.
Ала пак аз поднасям поклони
на любимите нявга места.
В оня край, где под клена пораснах
где разцъфнах в тревата край плет,
на врабците, на враните пращам
и на плачещи сови - привет.
И към тях аз крещя отдалече:
„Птици мили, в простора трептящ,
разкажете, че аз съм отречен, -
нека спусне се вятърът днешен
и да удря под кръста ръжта.“
1923
Превод: август 2013 г.
***
Я усталым таким ещ; не был
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское небо
И моя непут;вая жизнь.
Много женщин меня любило.
Да и сам я любил не одну.
Не от этого ль темная сила
Приучила меня к вину.
Бесконечные пьяные ночи
И в разгуле тоска не впервь!
Не с того ли глаза мне точит
Словно синие листья червь.
Не больна мне ничья измена,
И не радует л;гкость побед,
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет,
Превращается в пепел и воды,
Когда цедит осенняя муть.
Мне не жаль вас, прошедшие годы,
Ничего не хочу вернуть.
Я устал себя мучить бесцельно.
И с улыбкою странной лица
Полюбил я носить в л;гком теле
Тихий свет и покой мертвеца.
И теперь даже стало не тяжко
Ковылять из притона в притон,
Как в смирительную рубашку
Мы природу бер;м в бетон.
И во мне, вот по тем же законам,
Умиряется бешеный пыл.
Но и вс; ж отношусь я с поклоном
К тем полям, что когда-то любил.
В те края, где я рос под кл;ном,
Где резвился на ж;лтой траве,—
Шлю привет воробьям и воронам
И рыдающей в ночь сове.
Я кричу им в весенние дали:
«Птицы милые, в синюю дрожь
Передайте, что я отскандалил,—
Пусть хоть ветер теперь начинает
Под микитки дубасить рожь».
1923