Привиделся медовый сон,
а может быть, и вещий,
как явно возмещён урон,
и светом в очи блещет.
Поднял себя поникший дух,
и череп с черепками
смололись разом в снежный пух,
взлетев над облаками.
И горе больше не беда,
а счастье запредельно,
и утверждением "О да!"
прошьёт виток бесцельный
петли неведомо куда
от места отрицанья,
окованного глыбой льда
и ядерным мерцаньем.
Встревоженно явился ключ,
и к проклятому месту
против теченья, кто везуч,
пройдёт, из-под ареста
заворожённость извлечёт,
отпустит смех глубокий,
и полноводно потечёт
от верного истока.