Где-то за городом
очень недорого
папа купил метеорит...
Он принёс домой однажды
в рюкзаке тяжёлый камень,
вид имел при сём неважный,
подозрительно глазами
всё постреливал, как будто
ожидал вот-вот подвоха,
на лице, в небритой мути,
мухой ползала тревога,
складки дёргались, кривились,
брови странно изгибались,
губы в трансе шевелились,
ноздри жадно раздувались,
бормотал себе под носом:
«Будем жить с метеоритом...
как пропащие матросы,
чьи тела на дне забыты...
наши мысли – осьминоги,
наши замыслы – кальмары...
разбегаются тревоги
пред величием кошмара...
Отче наш Метеорите,
ты пришёл и поселился
в сени смертной среди грешных
чад своих...» И он молился
камню тёмному. Мы тоже
становились на колени
и молились, постепенно
превращаясь в привиденья.
И когда по нашу душу
люди в чёрном заявились,
мы тенями-сквознячками
по квартире тихо вились.
«Никого», – сказал полковник,
пальца кончиком потрогав
пыли слой, что подоконник
покрывала. Мы из логов
сокровенных наблюдали,
и ухмылки, как уклейки,
по устам скользя, мерцали.
«Вот же чёртова семейка!» –
произнёс в сердцах служивый.
Закурил. И струйка дыма,
искривилась как-то лживо,
словно юркий кто-то мимо
прошмыгнул. Полковник плюнул;
сигарета со слюною
полетела, кувыркаясь,
и столкнулась со стеною.
В кулачок смеялась мама,
в кулачок смеялся папа,
вечный дедушка ехидно
скалил зубы из-за шкапа,
тараканьими шагами
кралась хитрая сестрица;
наслаждение вонзалось
в мою душу, словно спица.
Где-то за городом
очень недорого...