На самом тяжком – золотое вето,
и для души – крылатой и хромой –
есть пустота, наполненная светом,
есть пустота, наполненная тьмой.
Полет с листом отжившим одинаков,
поход, как будто по зиме – нагой.
В одной блаженно так, что не до знаков,
и ничего не разглядеть в другой.
По городам, державам и планетам
плутая в снах, твержу себе самой:
все – пустота, наполненная светом,
все – пустота, наполненная тьмой.
Ведь если год пропитан светом часа,
тьма ослепленных чует за версту... .
Вот потому-то жив, здоров и счастлив,
кто заполняет серым пустоту.
Тем, кто умеет забывать об этом,
под пальцами звенит гитарный бой –
о пустоте, что наполняли светом,
о пустоте, что наполняли тьмой.
Покоя тех, кто счастлив, не нарушу,
прижавшись к золотой печати лбом.
За ней простят мою хромую душу
за то, что не осмелилась на взлом.