О! Если бы мы вовремя все знали,
Что слово «телегония» несет,
Возможно, многие б мужьям не изменяли,
И семя берегли, храня свой род.
Была сокрыта мудрость наших предков,
Которые, девичью честь блюли,
И не за просто так, наверняка, всё знали,
Они ведь тайны все сокрытые несли.
Закрытой стала мудрость, наших ведов.
Зачем? Чтобы врагам всю Русь сломить.
Коль от копья и танка не погибнуть,
Придется дух моральный разложить.
И понеслось…Свобода демократам…
За ними пьянка, и повальный секс,
Где порно с развращенным смрадом,
И мат с наркотиком принять за «честь».
И Русь, что славилась духовно,
Которую и немец не сламал.
За тридцать лет вся превратилась в порно,
Что даже в педофилов есть портал.
Вернемся ж к «телегонии», друзья.
Что может это слово значить?
Наука может больше рассказать,
Что задает генетикам задачи.
…Когда вступает девственница в связь,
Он ей печать на детородство ставит
И если замуж выйдет за другого,
То первый, все равно свой ген оставит.
И вот жена дитятко родила,
И кто отцом себя будет считать,
Своё, кто семя в лоно положил,
Иль тот, кто детородную поставил ей печать?!
Не веришь ты моим словам? Я не сержусь!
Ибо сама за бред всё, всё считала,
Да объясненье этому вот есть.
Сама в шоке была, когда узнала.
История ж науки такова:
Генетики зебра с кобылою скрестили,
И стали мужи думать и гадать,
Какое же потомство теперь ждать.
Но, всё напрасно, сброшен плод.
На всё у Бога есть свои законы.
Не стали больше мучить лошадей,
Забросили все опыты, учены.
Да вот те не задача, ну и дела,
Через потомство, как-то вдруг
Самая породистая лошадь,
В полосочку лошадку родила.
Тогда учеными и найден был тот ген,
Что зебр поставил ей на детородство,
И жеребец породистый, что крыл,
Тут не при чем, до дитятки уродства.
Спросите, так же, у кинологов, друзья
Породистой чё важно суке,
Впервые не с дворняжкой побывать.
Не потому, что не фиг делать им от скуки,
А родовую нужно чистую начать.
Еще есть тысячи таких примеров,
Когда святая женщина-жена,
Рождает негритёнка, то ли дело,
Хоть мужу до конца была верна,
А негра в жизни даже не видала.
И бабушка, чтоб сохранить семью,
Вдруг вспомнит бурну молодость свою
Олимпиаду ту, - восьмидесятых,
Как иностранцам мило улыбалась,
Где её Джонни был красивей всех.
Как негру, знойному, впервые отдавалась…
Так вот, друзья, к чему всё это я?!
За Русь обидно, что ушло всё без возврата…
Где предки знали наши о любви,
Лучше тибетских лам, когда-то.
Задачей мужа было сделать так,
Чтоб таяла жена как в сказке,
И, тем, снимала с рода негатив.
Когда мурлыкала от ласки.
Жена ж всегда через молитву,
Все нити рода с космосом вязала,
И отдаваясь мужу, в любже,
Любви энергию туда же посылала.
К нему обратка шла, усиленной в сто крат
От этого муж становился крепче,
Защитой рода был, то бишь,- гарант!
И с Богом, все таки, жилось им легче.
И тайна «любжы» всем была известна,
Как камасутры для гетер ученье.
А в мире современном секс,
То физкультура, то влеченье.
И не была их жизнь банальна
Опочевальней предки спальню звали
И, что есть мысль материальна,
Не понаслышке тоже знали.
Не потому я так глаголю, что «святая»
Я грешница, быть может всех грешней.
А Русь хотелось бы поднять, народ оттаять
И словом, что-то сделать поважней!