Кто-то опрокинул на город чашку крепкой чёрной ночи,
И она растеклась повсюду, заполняя все щели и трещины.
Этот кто-то, наверно, огромный, смешной и неловкий очень,
Он досадует на себя, выписывает мысленные затрещины.
Улыбается робко, застенчиво, - просит себя безалаберного простить,
Его доброе и безоблачное лицо заливает рассветный румянец.
Чтобы тьма отстиралась, он сыпет как солью – звёздами из горсти,
И идёт снова ставить турку на протуберанец.