Как тот плохой актер, один на сцене,
Со страха пред толпой забывший роль,
Как зверь свирепый, весь в безумной пене,
Чья мощь творит в его же сердце боль,
Так я молчал, робея, в миг доверья,
Забыв любовных формул ритуал,
Так на себя сильнее зол теперь я,
До боли сердце жжёт любви запал:
О, пусть мой взгляд заменит красноречье,
Немые знаки сердца повторив,
Моля любви и воздаяний вечных
Сильнее, чем язык, что так болтлив.
Услышать зов молчащего порой
Доступно лишь глазам Любви одной.
As an imperfect actor on the stage,
Who with his fear is put besides his part,
Or some fierce thing replete with too much rage,
Whose strength's abundance weakens his own heart;
So I, for fear of trust, forget to say
The perfect ceremony of love's rite,
And in mine own love's strength seem to decay,
O'ercharged with burden of mine own love's might:
О let my looks be then the eloquence
And dumb presagers of my speaking breast,
Who plead for love, and look for recompense,
More than that tongue that more hath more expressed.
О learn to read what silent love hath writ:
To hear with eyes belongs to love's fine wit.