***

     *     *     *
Звучал  скрипичный  вариант «Прощания славянки»,
Ревниво  медь,  с  обводов  труб,  поблескивала  в  зал,
И  только  старый  барабан,  в  пассажах  самозванки,
Услышал  огненную  страсть  и  понял,  что  пропал.

Он  помнил  каждую  трубу  в  оркестре  гарнизонном,
И,  даже,  с  тубой  флиртовал,  десяток  лет  тому.
Но  эта  струнная  душа,  прильнувшая  к  погону,
Совсем  заставила  забыть,   который  год  ему.

Умолкла  скрипка  и  ушла,  куда-то  за   кулисы,
И  громко  задышала  медь,  спасая  свой  престиж,
Не  смыслят  в  музыке  войны  заезжие  актрисы,
Лишь  барабан,  помолодев,  звенел,  услышь,  услышь.

Лет  двадцать  сбросив  со  счетов,  старался  вон  из  кожи,
А  скрипка  слушала  его,  улыбки  не  тая,
И  понимала,  лишь  любовь  такое  сделать  может,
И  резонировала  в  такт,  его  чуть-чуть  дразня.

Но  смолкли  марши,  даже  вальс,  устало  докружился,
И  в  наступившей  тишине,   краснея,   как  юнец,
Он  ей  беззвучно  прошептал,  что  без  ума  влюбился,
И  тихий  ритм  зазвучал,  двух  вздрогнувших  сердец.

Прошу ,  сударыня,   простить,  я  стар  уже,  быть  может,
А  вы  прекрасны  и  милы,  и  в  этом  боль  моя,
Она  смеялась  от  души,  как  только  счастье  может,
Мой  милый  юный  барабан,  лет  на  сто  старше  я.