Татьяне Балакиной и всем
узникам посвящается
Те полоски - не как у матросов…
Вертикально идут сверху вниз,
По режиму фашистских колоссов
Разлинована лагеря жизнь.
Смерть гуляла, меняя обличья,
В крематорских купаясь дымах,
Не взирая на знаки отличья,
Превращала безжалостно в прах.
Как палач был изысканно ловок,
Истязая во имя страны:
«Эй, девчонка, паршивый утенок,
Ты заложница этой войны!»
Не водой умывалась, а кровью,
Без наркоза лишалась зубов,
Вся утроба наполнена болью,
Выживать обучалась с азов.
Видно первого ей поцелуя
Не вкусить на свободе никак…
Голод ел изнутри, протестуя,
Про «Орленка» выводит барак.
Наводили порядок в квартире,
Немец Зибель казался суров,
Но еду дал и Тане, и Кире,
И в барак принесли пирогов.
Очевидцем невольным побега
Стала девочка…Взять на допрос!
«Никогда не увижу я снега,
И московских зеленых берез»…
Страх безумный на горле удавкой,
Тошнота подступает, бьет дрожь.
Из гестапо не выйдешь украдкой,
Потолок где, где пол - не поймешь!
Только чудо спастись ей поможет,
Отто Зибель Танюшу искал…
- Видишь фото - на внучку похожа, -
Он спасенной девчонке сказал,
- Очень плохо война, без сомненья,
Нет семьи – лишь воронка - наш грех….
Новый день, как второе рожденье,
Немец ей подарил - Че-ло-век.