Глаза, порой, полны неясной боли.
Вдаль устремлен отсутствующий взгляд.
Достоин был, совсем иной он доли,
Войной искусанный, искромсанный, солдат.
Насквозь он видит вас тяжелым взором -
Чего достойны и какая всем цена,
Кто встанет в рост, а кто бежит с позором -
Все видит он. В том не его вина.
Порой его сужденья очень странны,
Но он, что думает - о том и говорит.
То не слова - души солдатской раны,
Что через столько лет еще болит.
Бывает с вами он немного резок.
Но чаще молчалив, от всех закрыт.
В нем до сих пор сидит войны отрезок,
Когда он стал ни жив и не убит.
Не надо панибратства, грубой лести.
Оно вам не поможет - навредит.
Ведь у него свои каноны чести -
Он не поймет. Хоть, может быть, простит.
Ему достаточно от вас простого слова,
Чтоб в душу вас, свою, он смог принять.
Она любить и понимать готова,
Вот только вам ее, простите, не понять.
Не лезьте в душу. Лишь побудьте рядом,
Когда он растворяет боль в вине
И мерит вас своим тяжелым взглядом.
Он просто заблудился в той войне.