Лодка моя режет озеро на две неравные части.
На корме мотор, посредине снасти.
Собираюсь поймать золотую рыбку.
Хутор, вписавший себя в общий пейзаж, сегодня в разрухе;
и корыто сгнило, и нет старухи.
Я смекаю, что Бог допустил ошибку,
зло наделив плотью, придав ему человеческий облик,
дабы эхом лес возвращая оклик,
мог безлюдьем меня окружить повсюду.
В лодке вода, я продрог до костей, нос забили соплищи,
но отсель далёко моё жилище,
где есть баба и водка, убить простуду.
Я оглушён, как глухарь на току, тишиною рассветной.
Поплавок мой мёртв и в раю несметно
золотых и серебряных рыбок видит.
Только одна, где-то там, в синеве и носа не кажет,
ибо опыт ею немалый нажит.
Фатум на небесах, как в граните выбит.
Ветер покрыл рябью воду, как морщины дряхлую кожу,
весь улов свой на сто в уме помножу,
что ни делай - от бублика будет дырка.
В лодку швырнув снасти я гребу под кров, трясясь от озноба,
и промолвит, встретив меня, зазноба:
“Обманула тебя золотая рыбка.”
Сентябрь 2013 Сиэтл