Ты последней покинешь кладбище,
Бросишь траурный плат на кровать,
Фото старое в книгах отыщешь,
Станешь слёзы над ним проливать,
И, забыв смерти страшную маску,
Исказившую грубо черты,
Вдруг поймёшь, что был скуп он на ласку,
Но любил безрассудней, чем ты,
Что пленил твоё сердце не словом,
Не осанкой, не силой большой,
Не венцом правдолюбца терновым,
А по-детски наивной душой.
Не сумеешь ты быть одинокой,
Неприступной, как в море скала...
Лишь бы в час расставанья жестокий
Ты в душе ему верной была.