От человека останется меньше, чем он полагает
Ночью, выйдя во двор и глядя на звёзды.
Человек очень скоро состарится, эта мысль не смолкает,
Но не покатятся раньше времени слёзы.
А однажды все кончится – как-то даже не верится!
Здесь остаться делам и вещам его, ему самому не остаться.
Но гляди – его нет, а что-то ещё шевелится,
Рукой его тронутый маятник продолжает качаться.
И только когда уйдёт, увидишь, как многого он касался.
А пока он здесь был – да что там, пустяк, немножко,
И чем-то большим, живым он никогда не казался.
Так от булки душистого хлеба остаются лишь крошки.
Осознание утраты приходит как в состоянии транса -
Медленно, капля за каплей, набухает на ветке почкой.
Пустота заливает ранее занимаемое им пространство,
А он, каким бы ни был большим, удаляется, сделавшись точкой.
Уходит с пустыми руками, и нет за спиной ни крыльев, ни ранца.
Он был лишь гвоздём в стене, но как много на нём держалось!
Да, действительно, так и есть – нет мелочей у Бога.
Ты из кухни на грохот в спальню свою прибежала –
Это рухнула книжная полка.
Это как, представь на секунду, в часах минутная стрелка –
Что-то привычное, что было всегда, вертелось под самым носом.
И вот однажды – исчезнет. Заметишь отсутствие мелкой
И, наконец, поймешь, что и она там была не просто.
Всем, кто слышал хоть раз «Пусть земля ему будет пухом»,
Всё понятно без слов моих: жизнь ясней объяснила.
И в один из дней она подойдёт и шепнёт на ухо,
Мол, то, что ты думал «будет» и «есть» нынче отправилось в «было».
Слава Богу, что эти сухие стихи не посвящение кому-то:
Меня выдаёт размеренный тон, равнодушно-серьёзный.
А если бы что и стряслось, и кто-то не встретил сегодня утро,
То не было б вовсе стихов...
Только слёзы.
Горячие слёзы.