Мы на привале посидим, попьём вина.
И вспомним женщин подарившим нам любовь.
Поднимем тост за них, и осушив до дна.
Вернёмся к теме этой вновь и вновь.
И пусть юнцы в сторонке постоят.
Послушают про похождения, конфуз.
Так про гусар всегда в народе говорят.
Что у гусара есть всегда заветный туз.
Он на французском без акцента говорит.
Болтает, словно был во франции рождён.
А гувернантка, что он с ней творит?
Всё по франсе без перевода - возбуждён.
Был бит отцом за похождения и разврат.
За поцелуи в грудь, и юношеский пыл.
Он на войне, о нем с любовью говорят.
Каким он ангелом невинным раньше был.
Ведь мы гусары, а не баловни судьбы.
Все небылицы грустно слышать про себя.
А без романса - растревоженной струны.
Мы, как без дома, без домашнего тепла.
Все вспоминаются прошедшие балы.
Балов романтика, не только поцелуй.
Ведь мы гусары, а не баловни судьбы.
Любовь любовью, а честью не балуй.
Пушистый снег хрустит под сапогом.
Ждут под седлом, в попоне скакуны.
Переминаются, храпят заслышав звук.
Обоза подоспевшего в дали.
Костры горят и шутки добрые слышны.
Перекликается летучий эскадрон.
Обоз догнал, морозы не страшны.
Француз бежит, услышав колокольный звон.
Теплом наполненный раскинулся романс.
Морозным воздухом подхвачен, унесен.
А с ним тепло, и свет горячих глаз.
Гуляет славно гусарский эскадрон.