ГЕНРИ ЛОУСОН
(1867 – 1922, Австралия)
THE GLASS ON THE BAR
БОКАЛ НА СТОЙКЕ БАРА
Раз трое бушменов в харчевню вошли
С усмешкой в глазах и в дорожной пыли.
За стойкой хозяин приветствовал их;
Один из них молвил: «Разлей на троих».
Но тот будто брошенных слов не слыхал
И рядом поставил четвёртый бокал.
«Вот этот – для Гарри. Он пил из него
Ещё в прошлый раз, догадаться легко.
На нём нацарапал он имя своё
Осколком от кремня, вкушая питьё.
Мне помнится, он «Три звезды» уважал,
И добрый хозяин наполнил бокал.
Он вышел во двор из-за стойки своей
И там насчитал только трех лошадей:
«Где Гарри, – он крикнул, – что был вам под стать?!» -
«Ты можешь бокал с этой стойки убрать».
Но, глянув потом на гряду серых скал,
Сказали они: «Нет, пусть будет бокал».
Им вспомнился друг: он в могиле сырой
Лежал в чистом поле за серой грядой.
«Помянем же Гарри, его с нами нет.
Он в памяти нашей оставил свой след».
Вдруг солнечный луч к ним проник и упал
На барную стойку – и вспыхнул бокал.
С тех пор он всегда здесь на стойке стоит,
Всегда безупречный, всегда он блестит.
И каждый скиталец, зайдя в этот дом,
Прочесть может имя бушмена на нём.
Хоть рядом с десяток других – но стоял
Отдельно от всех тот бокал и блистал...
--
The Glass on the Bar
Three bushmen one morning rode up to an inn,
And one of them called for the drinks with a grin;
They'd only returned from a trip to the North,
And, eager to greet them, the landlord came forth.
He absently poured out a glass of Three Star …
And he set that drink down with the rest on the bar.
“There, that is for for Harry,” he said, “and it's queer,
But it's the very same glass that he drank from last year;
His name's on the glass, you can read it like print,
He scratched it himself with an old bit of flint;
I remember his drink it was always Three Star.” —
But then the landlord looked out through the door of the bar.
He looked at the horses, and he counted but three:
“You was always together; where's Harry?” cried he.
Oh, sadly they looked at that glass and they said,
“You may put it away, for our old mate is dead…”
But one, gazing out o'er the ridges afar,
Said, “We owe him a shout so leave the glass on the bar…”
They thought of the far away grave on the plain,
And they thought of the comrade who came not again,
They lifted their glasses, and sadly they said:
“We drink to the name of our mate who is dead.”
And the sunlight streamed in, and a light like a star —
Seemed to glow in the depth of the glass on the bar…
And still in that shanty a tumbler it is seen,
It stands by the clock, always polished and clean;
And often the strangers will read as they pass
The name of a bushman engraved on the glass;
And though on the shelf but a dozen there are —
That glass never stands with the rest on the bar…
==