восполнение
физиогномика – фи – фи! – з – три – руками три! – ио – ИО – Исполняющий Обязанности – гномика – маленького такого гномика
…неровно катятся отрубленные головы,
как и мячи американского футбола.
До сей поры овала контур не дал повода
к движенью без эквилибризма циркового.
Я обвожу овал лица сапёрным взглядом,
но раз за разом налицо разрыв абриса,
потом дуга без перспектив назваться МКАДом.
На глаз-то пыса, а по сути биссектриса,
при близоруком раздвоеньи утеплённом
на брови метит мой отрезок отражённый,
на антисмайлы органического типа,
чья форма не переменяема для Либо,
ну, разве только кулаками или палкой,
те бровь гагаринскую выбили бы с кровью.
Эх, подсмолить бы самозванок зажигалкой,
бо разрастаются со скоростью усовьей,
уже здороваясь с ресницами, сплетаясь,
не позволяя мне подмигивать знакомым,
что отстраняются, смеясь и ужасаясь,
от лупоглазия с начёсом нездоровым,
их взгляды слепо коллапсируют в сетчатку,
каб минивзрывом разойтись в воображении,
но с редактурой, ангажированной Ego.
Да, расстояние таится в приближении.
На фоне бледности трёхдневная небритость
провозглашает разъярённую закрытость,
там отражение индейской автономии
на бледнолицем чертеже физиономии.
Я лбом стучусь в колокола!.. но это реквием
по перспективе… и по будущему тоже…
А в преисподней продолжается коллоквиум,
вопрос решается, как уподобить роже
моё лицо, и предлагают «фас!» для фаса.
Лечь поцелуями на звероцифры пульта?
Нет, подбородку далеко до Анастаса
по части гибкости от личности до культа.
В столпотворении из запахов и ахов
локатор носа караулит ароматы,
происходящие от выдохов и взмахов
той светоносицы, чьи помыслы объяты
моим теплом до сей поры… а губы мужем…
мои покоятся во рту до Иисуса…
а там по образу-подобию мы сдюжим
их воскресить оттенком родственного вкуса!