Фонари не качаются больше,
На бетонных столбах ошалев.
Над московской безжалостной ночью
Свет почти, как оранжевый плед.
Он встречает меня по одёжке,
Зыбко-рыжий сгущая дурман.
А машины и чёрные кошки,
Мчатся в свой криминальный роман.
Бестолковый московский проулок,
За углом чебуречная-бар.
И к рассвету – не запахи булок,
А привычный пивной перегар.