Играет в зале старенький рояль,
а на душе торжественно и чисто.
И за окном задумчивую даль
перебирают пальцы пианиста.
Взмывает стая выскользнувших нот,
нечаянную грусть перелетая,
и радуга над пропастью встаёт,
высокая, от края и до края.
И видишь света больше, чем в окне,
в глазах, словах и музыке мятежной,
в мельканье клавиш чёрно-белых дней
под пальцами, вернувшими надежду.