*** В.Р.
И когда рассеется было нахлынув мрак
И мотор заглохнет, и крона замрет в окне.
Ты поймешь бедолага, делалось все не так,
Выбегая на встречную в полузабытом сне.
До последнего жил как мог, и держал как мог
Эту вязкую глушь, птичий шорох, больничный бред
Претворяя в слова, кольцуя в отраву строк,
Вот и все, остальное теперь - пустота и свет.
Я тебя не зову, но слышу тебя в ночи,
Потому что помню, как щуришься ты, живой.
И когда пожимают плечами твои врачи
И, сутулясь, выходят - я слушаю голос твой.
***
А дворик как дворик - вот лунный диск, да облака стертый мел.
Здесь птичек подкармливал брат Франциск - да так и окаменел.
Стоит он с животной своей семьей, все звери бегут нему.
И вот, улыбается за скамьей, почти отступив во тьму.
Больница ощерилась прямо в ночь чистилищами палат.
Кому ты, сумеешь, монах, помочь, кого ты все ждешь у врат?