Кружев не видит валик, свято храня канву.
Россыпью нот щемящих сердце разбередив,
в изморозь застывает самый последний звук,
тайною - в чёрный ящик, мелочных игр среди.
К цели - изволь, прохожий, в самый последний чан.
Прыгнуть готов был - вспомнил, что заслоняет брешь;
крикнуть готов был, может, только молчал, молчал;
стал переводом спорным, спрятанным в октябре.
Это октябрь штриховку, сдёрнув покров, явил,
это октябрь в гравюру вытравил листьев медь,
выписал в небе хокку прутьями вместо вил.
Строчки сбылись грозою (надо же так уметь).
И, в забытьё впадая, и, погружаясь в сны,
выпустив в воду рыбу, бросив на дно ключи,
не отдаёт, не дарит... Зеркалом тишины -
это октябрь
надрывно, до хрипоты молчит.