Мотор скворчит, как жир на сковородке;
водитель хмуро курит "кэмел" свой;
стоят деревья в выцветших пилотках
вдоль улиц, словно лагерный конвой.
За ним мелькают зданья, светофоры,
а впереди асфальт уходит в синь...
Как невелик, однако, этот город
из окон перелётного такси!
Он больше мне в щербатых тротуарах,
во встречных взглядах серо-синих глаз —
во всём, что я случайно и недаром
в амбарах скряги-памяти запас.
Вот вытащишь какую-нибудь рухлядь —
плетённый стул, луну, осколок дня —
и чувства дрожжевое тесто пухнет,
шипит и просит формы и огня.