Я мечтаю о нашей с тобой общей глуши,
Где никто никуда не спешит,
Где вообще ни души,
Только сторож шаркает нам навстречу,
Ему давно сторожить нечего,
А мы прогуливаемся беспечные перед сном,
Возвращаемся в свой обветшалый,
Увитый плющом дом,
Где камин и посуда темного серебра,
А я тебе ни сестра, ни жена,
И ни любовница (Господи, сохрани и помилуй!),
Я просто твоя неразделимо,
И не определяемо никакими словами,
А между нами теплота, нежность,
И мурашки по коже.
Ты осторожно наливаешь мне чай,
Подбрасываешь в камин дрова.
И мы говорим обо всем на свете,
Засыпая в четвертом часу утра.