Над их детством
гремела война.
Неважно, что за Уралом и Волгою.
Война была рядом.
И казалась она
как жизнь, долгою.
Будто слыша вдали
громыханье фронтов,
ни лени не зная, ни робости,
не четыре года,
а много годов
эти дети прибавили в возрасте.
Их отцы и братья
хлебнули вполне…
Мало кто остался живой
в ленинградском кольце,
в сталинградском огне,
«в белоснежных полях под Москвой»…
Было не до нежностей.
И взрослые, и крохи,
спаянные общей бедой,
слишком часто
кожуру от «картохи»
считали приличной едой…
И пока товарищ Сталин,
отец родной,
решал, как нам быть –
на границе и возле –
мать ходила в телогрейке одной
до войны,
всю войну
и после.
Сибирская деревня.
Голодные версты.
Откуда бы взяться силам?
Но – для Советской Армии
эти дети и подростки
были
самым прочным тылом.
Впрягаться приходилось в малых годах
в ту же лямку,
что и матери, и деду…
И они вытянули
на своих хребтах
державу,
фронт,
и Победу.
И пока Европа
от делать нечего,
решала,
не подняться ли с колен ей –
разбился –
в том числе и о детские плечи –
«сумрачный
германский
гений»…
Эта грозная память
и ныне живет
по скромным избушкам
и дворикам.
А из какого теста
сделан этот народ –
до сих пор
непонятно
историкам…
01.02. 2010