Мы учились дружить в лабиринтах Московских улиц,
Наплевав на опасности, стоя лицом к лицу ли,
Локоть к локтю, спина к спине ли, рука в руке ли.
А потом, распрощавшись, к себе возвращались в кельи.
К. Рабкин
А теперь, мой друг, мы попробуем по-другому.
Мы давно уже вместе, в ладони ладонь, мы дома,
Наши дети уложены спать – завтра в сад и в школу.
Мы сидим на кухне, обжигая язык глаголом.
Мы прожгли половину жизни, нам есть что вспомнить…
Просыпались в уюте сырых коммунальных комнат,
Собирались в кружок – голова к голове, и пели
Под аккомпанемент незатейливой струнной трели.
Проседало небо, стекало дождями под ноги,
Уходили атланты, титаны и просто боги –
Мы все пели, срастаясь телами, стремились выше,
А свинцовый свод опускался навстречу крышам.
Мы чему-то учились, и вот – аттестат в кармане,
Мы стоим на пороге, но небо уже не манит,
Ни взлететь, ни вздохнуть, не охнуть – какая жалость,
Только стой и держи этот свод, чтобы жизнь продолжалась…
Циферблатные стрелки текут друг другу навстречу…
Мы давно привыкли, что время не только лечит –
Утекает время сквозь пальцы водою талой,
И не вскрикнуть, руки не отдернуть – сиди устало
И прихлебывай чай, что еще остается атланту?
Наш глагол все еще обжигает, не хуже таланта,
Мы прожили всего полжизни – никак не более,
Нам совсем не больно. Не больно. Уже не больно.
И небесный свод, по идее, не должен рухнуть,
Потому что пока мы с тобой обживаем кухню,
И пока остывает чай – нам не стать другими,
Будь спокоен, мы выдержим. Господи, помоги мне…
18.03.2013