По-вдоль полей, когда-то хлеборобных,
По-над ручьёв, когда-то бывших реками,
Шагал старик. Бездомный и безродный.
В морщинах лоб и огоньки под веками.
Он шёл степенно, взор не отпускал,
Шептал, как будто сам себе считая:
"Раз-два, раз-два..." А, может быть, мечтал
О чём-то, сам того не зная.
Он нёс в мешке двенадцать толстых книг,
От Канта до двустиший самураев,
А в голове - всё то, что сам давно постиг:
Историю Земли, Страны и Края.
Он шёл давно. По вечной мерзлоте.
По Тундре. По амурским берегам.
Затем Урал. И далее - везде...
И лишь потом он повстречался нам.
И мы спросили: "Ходишь то давно,
И там, и тут - везде ты побывал.
Дай нам ответ всего лишь на одно:
Что ищешь и нашёл ли, что искал?"
Старик присел у нашего огня,
Свернул махру проворно в самокрутку,
Вздохнул, дымнул и... прослезился: "Я
Устал ходить, ребята, не на шутку!..
Я был везде, от северных широт,
От южных дол на карте Сахалина,
И до брегов шальных балтийских шпрот,
И до Кубани, и до чудо-Крыма.
И я скажу, что где б ни побывал
В России-матушке, хоть вынь да и положь,
Нигде, поверьте, Правды не сыскал...
Везде Обман, Враньё и Ложь, и Ложь, и Ложь..."