жила-была осень.
московская осень,
горизонтом горизонтальная и сумерками пасмурная.
осень, которой удивлялись японцы
(почему это листья у вас тут жёлтые,
прямо лучики какие-то,
а не листья!).
осень, которая простужала всех, кто ей не понравился.
а потом тех, кто понравился, тоже.
вдруг разонравятся, а осень уже пройдёт?
обидно!
осень-то была красивая.
осень, которая падала на всех листьями,
маленькими,
большими,
узорчатыми,
мокрыми,
всякими.
вот только на меня листья не падали.
на мне листья –
спотыкались.
вот так вот летят себе, летят…
раз –
и спотыкаются.
встанут, отряхнутся, чертыхнутся, оглянутся…
и обо что споткнулись – непонятно.
на ровном месте.
другим листьям расскажи – смеяться будут.
так и летели дальше,
тихонечко.
а всё потому что меня в эту осень не было.
я в эту осень была где-то там,
где ни листьев, ни осени.
ни кого-то, ни чего-то, ни где-то.
ни сердца, ни его отсутствия.
я в эту осень была в техсервисе
и получала там специальную бумажку,
где было написано,
насколько смешно
и отчаянно
и недозволенно
и ласково -
насколько я ниже Вас.
такая была осень.
листья всё шлёпались о мою макушку
и о макушки таких же отсутствующих,
и на листьях
расцветали бордовые синяки.
а поэты потом писали
про багряную осень.
хотя никакая она не была багряная.
а была она жёлтая-жёлтая.
как цыплёнок.