У метро играют военные. Из под берета
он глядит на меня. В дыхании медных труб
он стоит, улыбаясь краешком твёрдых губ.
И глаза, как берет, такого небесного цвета.
Я в ответ ему улыбаюсь тоже,
повинуясь глубинному чувству людского родства,
и вдруг замечаю: оба пустых рукава
его бушлата повисли содранной кожей...
Я взгляда не прячу, внутренне увядая -
бессмысленно больно, жалко бессильно, дрожь.
Улыбка торчит всё еще - безвкусная брошь.
Я стою, стыдясь. Целая. Молодая.