Ах, если бы талант во мне, или кого другого,
Неисчерпаемый родник поэзии бы, бил,
И рифмовалось с лёгкостью задуманное слово,
Стихирою одной всегда, неперестанно жил.
Блокнот и ручка при себе, рифмуя на листочках,
Задумчивость всегда в глазах, летание в облаках,
За разговором невзначай формировалась строчка,
Обрывки фраз ложились в ритм в написанных стихах.
Сначала восхищались б все, читать "взахлёб" хотели,
Сплетенье лавровых венков и всюду похвала,
Со всех сторон, как мотыльки к вам музы бы летели,
Уединиться при свече стихира б всё звала.
Тогда б на отдых и на сон не оставалось время,
И под замок свои дела на длинное потом,
И погрузился бы поэт на долго в вдохновение,
Из под пера уже летят стихи, за томом, том.
И вырос вскоре пьедестал, на нем учтиво, важно,
Накинув мантию себе из мятой простыни,
По комнате туда, сюда походкою вальяжной,
Писаться, чтоб всегда могли великие стихи.
А у кого-то, наконец закончится терпение,
Особенно у тех, людей, кто делит кров и быт,
Когда кругом одни стихи возникнет раздражение,
Накопленных за много лет, претензий и обид.
И рифма в тягость станет вам, вымучивая фразы,
А муза, исчерпав себя, вдруг падает без сил,
Нелепые из под пера слагались бы рассказы,
Стихирою одной всегда, зря беспробудно жил.
Пора и музу отпустить блокнот убрать и книжки,
Ослабить хватку, время пусть какое-то пройдёт,
И даже гением нужна по жизни передышка,
Не то, тяжёлый музе труд, покажется полёт.