В соседней комнате поселилась Тишина. Она боялась любых звуков, никогда не открывала окна и впускала к себе только меня и синий полумрак.
В углу комнаты стояло фортепиано, такое же тихое и робкое, как и его хозяйка; только пыли дозволялось касаться клавиш.
Тишина любила запах воспоминаний, едва различимую дрожь осеннего утра и текстуру мятых тканей; я навещала ее неизменно в белом кружевном платье, поверхность которого была испещрена глубокими морщинами.
Часами напролет мы молча держались за руки и смотрели друг на друга.
День за днем.
Когда свет осыпался сухими лепестками, она отпускала мои руки и мы совершали ежевечерний обряд. Каждая из нас на ощупь искала слабые места на бетонном полотне стен, и, если они были обнаружены, мы делали заплатку, чтобы защитить Тишину от вторжения чужих голосов и шагов. Затем я возвращалась к себе. Я никогда не прощалась с моей соседкой-затворницей. Ведь завтра мы снова увидимся.