Ничего не осталось другого -
только голос, мучительный голос,
возвращающий голод и холод
в окончательно умерший город,
Разбивающий кафель мелодий,
от которых несчастье уходит,
и на стрелочном ритме и ходе
обрывающий плач или почерк.
Оболочка свободного тела
нестихающий голос одела,
и за этим последним пределом
понимание стало смертельным.
Леденящая сталь ностальгии
оставляет следы ножевые,
и молчания слёзы сухие
призывают прилив амнезии.
Для чего безысходно и горько
отзывается брошенный город
на неслышимый времени голос,
разрывающий сердце и горло? -
и звучит, и звучит, как измена,
прорывая застывшие вены,
этот крик, этот отклик мгновенный
на молчание вечной Вселенной?