Метла, метёлочка, метлище...
Таких, как ты, наверно, тыща -
в тебе и грация, и скок...
Здесь важен каждый колосок,
что по асфальту мягко гладит
в руках у дворничихи Нади,
пришедшей на работу в шесть.
И как же ей не надоест
крикливый балаган из листьев?
Пюпитр не нужен, чтобы чисто,
но голос скрипки всё же есть
в порывах ветра спозаранку,
когда беспомощным подранком
Луна бежит за горизонт,
в макушке неба пряча зонт
из заблудившихся магнолий.
И руки Нади в карамболе,
метлою - кий, шар - тот же лист,
игра без правил, и модист
не нужен ей, чтоб насладиться
горою яркой кутерьмы.
Она вся там. А где же мы?
Мы мимо ходим, словно тени
из сказок с признаками тьмы;
мы за чертой воображенья,
с обратной стороны Луны;
помехи в образе пришельцев
в скафандрах из прозрачных зим.
Индиго-роба прячет тельце,
в котором есть избыток сил,
чтоб превозмочь, не воплотившись
в противный образ бабы злой,
портрет которой на картинке
висит над газовой плитой.