Шатались пьяные дожди –
Неизлечимые гулёны.
Сложив ладони на груди,
Молилась осень исступлённо
Об усмирении страстей
И безболезненности тленья.
Слетались листья всех мастей
И целовали ей колени,
Кудельки слипшихся волос,
Одежды тлеющей останки…
Ей вторил уличный барбос,
Скуля в ознобе лихоманки.
Взлетала слёзная мольба
Над голой яблоней и выше,
Туда, где тёплая труба
Ласкала вымокшую крышу,
Туда, где месяца дуга
Казалась жалкой и никчёмной…
Наутро – белые снега
Смотрелись девственно на чёрном.