На полях Экклесиаста
мы пишем чернилами Фауста
коротко о себе
и немного о горнем.
Места хватит на всех.
На полях Экклесиаста просторно.
Перо начинает царапать
сомнением лист…
Высохло…
В жилах чернил еще много –
литров семь.
Окунаешь,
всхлипываешь,
строчишь
кому-то…
всем.
И знаешь:
никто не прочтет –
успеть бы другому
себя дописать до конца.
Каждый ужасно занят,
сцарапывая чужое.
На полях Экклесиаста
случается даже такое,
что сливаются строчки
гения и подлеца.
На полях Экклесиаста
жатва сменяет жатву,
колос давит на колос,
всегда не хватает рук.
Каждый упавший
с поникшей головы
волос
чьими-то путами
делается вдруг.
Стальными ростками
землю щетинят
мечи, пики…
Ломаются все орала,
как перочинный ножик.
Перья заточены, точно стрелы.
И их немало.
Поля Экклесиаста исписать
невозможно.