Мы о Родине помним с любовью,
Задыхаясь от боли – кричим.
С ней сроднились и потом и кровью.
Ну а больше о ней мы молчим.
***
Судьбу венчали звонкие капели.
Марш Мендельсона подпевала вьюга.
Я белою снежинкою летела
В бездонный омут жизненного круга.
Весна надела свадебное платье,
А рой снежинок – белая фата,
И распахнула мне свои объятия
Любовь, надежда, вера и мечта.
В руках судьбы искрящийся бокал,
Друзей-курсантов радостные лица.
Смотрел апрель из глубины зеркал
И расцветал подснежником в петлице.
Старинный город тихо засыпал.
Порхали звуки свадебного танца.
И, как хмельной, кружился с нами зал,
И было нам тогда всего по двадцать.
И через годы хочется согреть
Таежной нашей юности подснежник,
Где счастье пробиралось, как медведь,
Через поросший кедрами валежник.
***
Стремился путь неведомо куда.
Нас самолеты в небо уносили.
И падал звездный дождь на города,
В чужих краях, как слезы по России.
***
И вот уже на краешке земли
Ждал огонек казенного причала,
Где бухта Провидения вдали
Надежды нашей звездочку качала.
Там до небес дотронешься рукой,
А черных сопок бесконечный ряд
Спускался к бухте, как на водопой,
Под океанских вод свинцовый взгляд.
И, запирая день в темницу ночи,
Зима накрыла ледяным крылом.
Сияньем неба освещались очи,
И было ясно в чуме полковом.
И вскоре в белой зыбке февраля,
Улыбкой робкой провожая ночь,
Нам подарила первая заря
Земное чудо- маленькую дочь.
Промчались годы холода и вьюг,
И новою дорогой, не простою,
Оставив позади полярный круг,
Мы полетели следом за судьбою.
***
И к берегам стремительной Куры,
Где белый город, словно дивный сад,
Из царства зим в тепло земной жары
Мы опустились, словно летний град.
Ты видел этот город, генацвале,
Зеленый рай среди Кавказских гор?
Там розы в летний день благоухали,
Огонь лезгинки рвался на простор.
И зажигались пляскою джигиты.
(Кинжалы в ножнах где-то спят давно.)
И пили, вах! Богами не забыты
Из рога изобилия вино.
Но гром войны спугнул былое счастье,
И обездолив тысячи дорог,
Завесу лета разорвал на части.
Разлука к нам шагнула на порог.
Война ворвалась в жизни, как комета,
Пронзила души огненным мечом,
На перепутье лучшего рассвета
Земной надежды стала палачом.
Сгорали дни, печальные, как свечи.
Давили думы, полные тоски,
Ложились тяжким бременем на плечи
Моей беды Афганские пески.
И новой жизни слабенький росточек
От гроз земных я бережно таю.
Но горький дым крадется между строчек,
И долог день судьбы в чужом краю.
Вот повитухой в гости бабье лето.
Наперекор беде родился в срок,
В кафтане алом позднего рассвета,
Моя кровинка маленький сынок.
***
Есть в радости счастье, а в горе беда,
Но некому в горе помочь.
Косматая ночь, как чужая родня,
Качала то сына, то дочь.
***
И боль, и страх сквозь холода и зной
Ушли, казалось, в бездну невозвратно.
И муж вернулся все-таки домой
Совсем другой, но он пришел обратно.
Родные руки, а глаза чужие,
Как будто в их весну ворвалась осень,
Огнем страданий душу сокрушила.
А нам всего лишь было двадцать восемь.
Вновь потеряет календарь листок,
Рассвет в окно стучит - не достучится,
Костер безумства – огненный восток,
Ночным кошмаром снова возвратится.
Но в миг иной, казалось нам отныне,
Что, может быть, поладим мы с судьбой.
Но миг обманчив, как мираж в пустыне,
Не прочен, как туманы над водой.
***
И вновь перроны, суета вокзалов.
Мы оставляем дивный город – сад,
А впереди, под снежным покрывалом,
Встречает нас Масис и Арарат.
Стоят на страже горы исполины,
Краса и гордость каменной страны.
Под снежной шапкой горные вершины
Хранят преданья древней старины.
Там, говорят, ковчег оставил Ной.
И со времен всемирного потопа
Шумят в цвету долины под луной,
И жизнь, как воды горного потока.
Куда ни глянешь, радуется взор.
Здесь солнце в каждой грозди винограда.
Пусть непонятен здешний разговор,
Но песнь смуглянки для души отрада.
Куда же звуки музыки исчезли?
И птиц в саду замолкли голоса.
От содрогания подземной бездны,
Казалось, рухнут даже небеса.
И вести черной стаей полетели.
Дома и горы рушила беда.
Глазами детскими на мир глядели,
Застывшие в руинах города.
Армения! Где черпала ты силы,
Что б превозмочь страдания и боль?
В ряды, шеренги строились могилы,
Что уносили счастье и любовь.
Мир содрогнулся от таких потерь,
Детей земных, которым нет возврата.
Но кто-то за бедой не запер дверь,
И друг пошел на друга, брат на брата.
Хребет Кавказа занавешен тучей,
И молнии выдалбливают ад.
И нету нашей Родины «могучей»,
И все пути отрезаны назад.
Россия – мать, мы этого ль хотели?
Вновь траурным платком покрыт покой.
А в сердце наше выпущены стрелы
Безжалостной политиков рукой.
Мы помним дым пожаров Карабаха,
И миротворцев голубой берет.
Междоусобиц рваная рубаха
Нам выдала отчаянья билет.
***
Земля моя, зеленая обитель,
К тебе вели надежд колокола.
Мне так хотелось светоч твой увидеть
За твой покой по лезвию я шла.
***
Остался за спиной родной порог,
И мы беспомощные, как улитки,
По буеракам ледяных дорог
Тащили скромные свои пожитки.
Листая дни, и свято веря в чудо,
Уставшие от горя и тревог,
Искали мы поддержки и приюта,
И с нами оставался только Бог.
Бесправие возвысилось стеной,
А истина свои закрыла двери.
И слезы сына: «Я хочу домой!»
И крик души: «Как жить, кому нам верить?»
В каморке тесной беженцев приют,
Укутанный дымком родимых мест.
В чужом углу наш нищенский уют
И новой жизни неподъемный крест
***
,