Стою перед витриной: там, в окне,
Зашторенном дождинками-слезами -
Мужчина в сером улыбнулся мне
Стеклянными, печальными глазами.
Мне пожалеть бы – только он меня
Там, в полумраке, пожалел, похоже.
Как будто знает эту серость дня,
И был извне, вот здесь – когда-то тоже.
И он любил, а может, делал вид -
Вот потому глаза глядят стеклянно.
А где-то там, внутри его, скулит -
Нет, плачет - скрипка, дребезжа piano.
Я слушаю и вижу - как во сне –
Концерт для скрипки и дождя, в миноре.
И капли с козырька – за ворот мне
Скользят по шее, шелестя: «Amore…».
А ртутный столбик всё тесней к нулю –
Такой у дня непостоянный норов.
И кажется: я тоже заскулю,
Устав от бесполезных разговоров.
Не знаю, как стоится там ему,
И кто из нас двоих - внутри витрины.
О чем и кто, а главное – кому...
Со стороны – смешнее нет картины.
Надвинув капюшон, как ламбрекен –
Я отступаю…в дождь, пока не минус:
Прости меня, печальный манекен,
Я здесь случайно – починяю примус.
Что нас роднит? – я тоже за стеклом,
И каждый норовит взглянуть рентгеном.
Стоишь? И я... Обоим - поделом.
Не скучно двум печальным манекенам.