Маленькая кухня
и остывший чай.
Сумрачное утро –
словно ночь прощай!
Что промчалась ветром,
будто сладким сном,
Мне оставив ветку
грусти за окном.
Тень легла на дверь
в свете фонаря,
Верь ей и не верь,
пленник алтаря.
Пальцы на губах –
тише, помолчи!
Мне не ведом страх
в пламени свечи.
Вновь спустился мрак –
тишиной велик.
Труден первый шаг,
сладок первый миг.
Словно дышит тюль,
но молчит, и пусть.
Нет, я не смогу
быть твоим без чувств.
И пылает грудь,
и огнем горит.
Гонит меня в путь
страсть. И словно щит
Тень накрыла тень
на пустой стене.
Как ушедший день,
растворись во мне.
Посохом стучусь
я в твои врата
И в приют прошусь
жара или льда.
И открылась дверь
шлюзом кораблю,
поздно ли – теперь
я сказал: «Люблю».
Наш бросает бриг
среди черных волн.
Близок сладкий миг –
скоро грянет шторм.
Ждал ли я, не ждал –
он подвел итог:
Бросил среди скал
судно на песок.
Тихий, робкий стон
оглушил эфир –
Колокольный звон
в непорочный мир!
Ворвалась волна
в опустевший двор,
Захлестнув сполна
мир без сна и штор.
Отгрустила ночь,
и остыл альков –
Так уходит прочь
горькая любовь.
Может быть, поймешь
ты в ночи меня,
Может, позовешь
многоликость дня?
Как же нам простить
Ангелам вину?
Мне не запретить
разорвать струну!
Молчаливый рай –
время новых грез.
Грусть согреет чай
в чашке, полной слез.