л. м.
Я больше ласк ничьих выпрашивать не стану.
Я выйду на покой от страха нелюбви.
Ваш сумеречный лоб, бороздка меж бровями
на мой усталый мозг стигматами легли.
Мой друг! Вам не сыскать измене оправданья.
И, видно, верных слов найти мне не суметь.
Но ясно Вам и мне — людское непризнанье
не даст нам ни пожить, ни вместе умереть.
И кто-то так судил: на боли нашей страсти
любой цветок взрастёт и крив, и чахл, и хил...
Недрёманным рукам — о, как привычно красть им
то, что забором крепким огородить забыл.