Распахом лета — сладким и слепым,
дыханьем солнца — горьким и горячим
утешен мой усталый пилигрим,
такой нелепый и такой незрячий.
Ну да, глупыш, шнуровочкою — рот,
в молитвенном сложении ладошки.
Не озирайся. Кто там разберёт,
что есть копытца у тебя и рожки.
Окрысился углами старый дом
и снов безумьем, на расправу скорых.
Недобрый ропот-шёпот за стеклом
и шорох звёзд, запутавшийся в шторах.
Дожди со снегом. Осень и зима.
Но тихая приветливость погоста...
Как было долго жить (не обижайся, ма!) -
и выбыть насовсем — совсем непросто.