О небеса! О истязанье цветом! —
лебяжье-белый, синий, золотой...
Весну и лето поглотила Лета,
и осени моё моленье тщетно,
но дар зимы — остуженный покой —
меня не минет — то радеют боги,
морозную качая колыбель:
«... под сводами серебряных чертогов
да будут чисты сон твой и постель.
И на губах снежинки замирают,
и путает ресницы холодок,
и льдинкою звезда под «баю-баю»
звонит секунды, считывая срок.
На шелесте колючего наряда,
бореем-крепышом вознесена,
пещерной мглой, бесплотною менадой
ты воспаришь и грозна, и сильна...»
..................
Ах, дерзновенье грёзы неизжитой!.. —
на высохший безвременно родник
я опускаю мраморные плиты
и возлагаю выдохшийся крик.