Не запечная-залётная, не из терема-дворца,
Я, кикимора болотная, полюбила кузнеца.
Из-за порченого веника, он, немыслимо браня,
На Герасима Грачевника* выгнал из дому меня.
Не тягайся с нами, киками, на запечных не кричи -
Истерзают злыми криками полуночные сычи.
Перекрестится да сплюнется. Замаячив вдалеке,
Мелкий злыдень пригорюнится на осиновом пеньке.
Перекатами да плёсами умиляться не с руки,
С лета волосы нечёcаны, не чинёны лапотки.
Не дождаться воскресения, как себя не кувыркни,
Светят здесь костры осенние да болотные огни.
Раздухарился под ёлками старый леший на посту -
Колет душу мне иголками да мочалит бересту.
Я скучаю, мой несуженый! Из тумановых завес
Непроторенными лужами забреди в осенний лес.
Не клади кулёчек с ладаном под бревенчатую гать,
Проклинать меня не надобно, словом горьким поминать.
С кем живёшь ты, хороводишься? Пьёшь ли водку с корчмарём?
Мне ж лавировать приходится между лешим да хмырём.
Проходи ко мне, хороший мой, о тебе одном пекусь -
Я вокруг тебя непрошено повиликой обовьюсь.
За потребу злить и ерничать, я забавку припасу,
Будешь ты со мной сумерничать в берендеевом лесу.
*4 (17) марта, в день «Герасима Грачевника», кикимору можно было выжить из дома, в эту пору они становятся смирными.
Иллюстрация - картина Александра Янссона.