Второй Сусанин на Руси
Российский Царь « освободитель»
По саду Летнему гулял,
В аллее круто развернувшись,
К воротам Невским зашагал.
А там немало ротозеев…
Поляков и других злодеев.
Жандармы, дворники, студенты
И в штатском тайные агенты.
В толпу случайно затесался
Картузник Осип Комиссаров,
Вдруг пред Царём он оказался,
За ним пристроился «Базаров»,
И генерал здесь Тотлебен,
Сторонник ратных перемен.
За ухом Осипа «Базаров»
В Царя нацелил двухзарядный,
Времён Петровских пистолет,
Бабахнул выстрел, Каракозов
Отправлен будет на тот свет.
От страха Осип Комиссаров
Присел и ручками взмахнул,
В толпе раздался грозный гул.
И император террористу
Вопрос свой гневный задаёт,
«Ты кто, поляк?» «Да нет, я русский,
Тебя не любит мой народ!»
Усатый, тучный Тотлебен,
Берёт картузника в свой плен:
«Вот он Сусанин. Наш спаситель,
От террориста избавитель!»
И вот картузник в чин дворянский
Царём был тотчас возведён,
А по Руси патриархальной
Разнесся колокольный звон.
В столице дворники на мётлах,
Портрет « спасителя» носили,
А Николая Рубинштейна,
В Москве по улицам возили,
С галошей на ноге одной и всюду,
Он дирижировал толпой.
Отец « спасителя» - Иван
Был знаменит средь каторжан,
В далёком Енисейском крае,
Он не мечтал тогда о Рае.
Как вдруг его освободили,
И в Питер к сыну отпустили.
А в Питере отец - варнак
Сказал: « Живёшь сынок не так,
Ты у царя любимцем ходишь,
А дела толком не находишь.
«Чичас» иди в дворец к Царю,
Тебе я дело говорю,
Чин камер - юнкера проси,
И с честью ордена носи!»
Пред Александром Осип пал,
И мямлить чин невнятно стал,
«Я юнкером хочу служить!»
А Царь в ответ: « Ну, так и быть»
И, бац без лишних разговоров
В гусарский полк его послал.
Когда отец о том узнал,
Он так порол ремнём «героя»,
Что тот на лавку сесть не мог,
И вот героя эпилог.
Все через год о нём забыли,
Его гусары не взлюбили,
«Герой отечества» запил,
Жизнь в кабаках он завершил.
Россия в новую эпоху
Тревожной поступью шагала,
И Каракозова поступок
Она всё чаще вспоминала!