Московская ночь представляется мне,
Февраль. В переулочках где-то
Прокуренный бар, и полоски в окне
Какого-то мёртвого света,
И душно. И с запахом приторных вин
Мешается дым сладковатый,
А музыка взята как будто с витрин
Америки пятидесятых.
И первых видений наскучит кураж,
И голос чуть медленней станет.
Какой тогда странный, великий пейзаж
Пригрезится в мутном стакане!
В нём ужас – не ужас, тоска – не тоска,
В нём всё поддаётся разгадке.
Но цифры часов означают века,
Идущие в ложном порядке.
Беглец, осторожнее! Не попади
В ловушку десятого круга.
Но мысли настойчиво шепчут: «Иди!»,
Сменяя поспешно друг друга.
По кругу, по кругу – поди, догони!
А, где там! Отстал – не догонишь..
И в ночь, для которой все звёзды сродни,
Как в омут, догадку уронишь.