На улице погожий чёрный день.
И радость лишь до первого поступка.
Звон птичьих голосов, трамвая трель.
Но он уходит из-под носа не на шутку.
Не удосужившись ни подождать, ни оглянуться…
Ты прыгаешь в троллейбус на ходу,
Но ударяешься в сомкнувшиеся двери,.
Нога уходит вниз, опоры не найдя, к тому,
Что боль в крестце подсказывает ничему не верить.
Идёшь пешком, торопишься – но снова опоздал.
Дорогу каждый раз перебегают кошки.
Забывчивость помянет твой безденежный карман,
В котором пару медяков и нет ни крошки.
Визит по делу не даёт искомый результат,
А лишь плодит ненужные проблемы.
В итоге сам же виноват.
Всё время натыкаешься на камни и на стены.
Весь гулкий лес несущихся людей
Так щедро дарит психопатию и шишки,
Что ты в клаустрофобии своей
Не видишь выхода, ни дна и ни покрышки.
Уйти домой, забросив все дела,
Симптом один – сплошная неудача.
Но прежняя дорожка не туда куда-то завела.
И выбраться из лабиринта дня посильная ль задача?
Присесть и отдохнуть и то проблема нелегка.
Улитка, не нашедшая свой дом, совсем одна:
Потерянность на голову свой возлагает меч,
Отчаяние стало на одно колено.
Твой солнечный погожий день – похожий на обман.
Тебе не вырваться из обстоятельств плена.
22 октября 2013
Солнце светит
В чёрный день.
Трамвай звонит и птичья трель,
Легко и радостно прохожим,
А ты канатоходец на ветру,
Глядишь под ноги, чтобы их не потревожить,
Боишься столкновения, конфликта, несуразности,
Недоразумения, неадекватных отношений…
Ведь силы явно неравны:
Твой день покрашен чёрной краской,
Они ж – довольны и вольны,
И, рыбами в воде, не принимают извинений.
И ищешь остановку, угол, щель, пристанище, –
До белой полосы,
Где спрятать существо ранимое в улиткин домик,
Забившись, всунуть внутрь по самы рожки.
Но в чёрный день и домики не могут быть пусты,
Там есть свои улитки,
У них прекрасные и солнечные дни,
Не омрачёны непогодой, и
Неуступать готовятся они.
Ты хочешь одного, –
Чтоб о тебе забыли,
Не видели, не трогали, не били,
Не гнали и с пути и со двора,
И с мира этого, где их идёт игра.
Быть вне игры, забраться в закуток, укрыться.
Но все углы твердят: приватизация.
И каждый переход – граница.
И ты стоишь невольный часовой,
Переступая на свободные клочки,
Теряя пядь за пядью, –
Земля всё уплывает из под ног.
А солнце светит, на небе ни облаков…
Твой чёрный день так неуместен на их чистой глади.
Уж лучше тяжести нести оков,
Страдания, нужда, – но за идею!
Не для себя – ты для людей стараешься тогда.
А быть занозой, соринкой в глазу,
Существовать не смея…
Но что ни сделаешь, за что ты ни возьмись,
Нескладно всё и валится из рук,
И неудачно получается, идёт во вред, нелепо,
Ведёт ко злу, пусть мелкому,
Как тот пожар, что не горит, а тлеет.
И будешь ты всегда всему виной,
Уставший, загнанный, рассеян и растерян,
Находишься меж небом и землёй,
Не смея опуститься и не в силах взреять.
Твой чёрный день окрашен в суету,
И дела нет ни до воды, ни хлеба.
Стоишь и ожидаешь роковой исход.
И никому
Нет до тебя
Ни капли сострадания,
Ни помощи,
Ни дела.
22 октября 2013