Друзья, что может быть прекраснее детей
В подлунном мире? Я такого и не знаю.
И потому, быть может, каждый раз больней
На сердце в дни, когда Беслан я вспоминаю…
Еще пылало лето, ясен небосвод,
В глазах мальчишек и девчонок лучик звездный,
И каждый с праздничной улыбкою идет,
Навстречу ужасу….
Представить невозможно,
Какая мать родила этих палачей?
Видать, она с шайтаном грязно согрешила,
И год за годом, как змею среди людей,
На горе детям, палача она растила.
Под солнцем жарким, без надежды, без воды,
Взрослели дети, каменели взрослых лица,
Закрыть детей хотели сердцем от беды,
Но в них стреляют палачи – детоубийцы.
Три дня ползли, как тридцать лет, за часом час,
И материнские сердца они терзали.
Корили Бога:
- Почему не взял ты нас?
Скажи, за что детей садисты убивали?
Ушли года. Над обгоревшею стеной
Все тоже небо сентября, и горечь речи.
Стоят бутылки с родниковою водой,
И лепестком огня рыдают тихо свечи…
Нет силы слез сдержать, нет силы посмотреть,
На фотографии мальчишек и девчонок,
Которых здесь подстерегла с косою смерть.
Их голос слышен, но от боли тих и ломок.
И ввысь взлетят шарами души тех детей,
И словно птицы в синь глубокую стремятся.
Как будто школьники вприпрыжку из дверей
Шары взлетают, и как школьники резвятся.
Нет, кровь сердечной раны не остановить,
Хоть и летят года, как в поднебесье птицы.
Мет права нам детей Беслана позабыть,
Ведь никогда Беслан не должен повториться…
3,09,2012 год
г. Ташкент