Я теперь пишу совсем иначе –
Непонятней, истовей, смелей.
«Не жалею, не зову, не плачу»,
Ненавижу миро и елей.
И из слов, известных даже Далю
(Небо, час, душа, собака, ложь),
Я могу такое засандалить –
Без поллитры вряд ли разберёшь.
Вертится в гробу старик Державин.
Не благословляет, гад – упрям.
Ну, а мне бы только ямбом жарить,
Хоть, наверно, это и не ямб.
Хоть читатель, грустно брови хмуря,
За поллитрой тянется второй.
Ведь плюёт в лицо литературе,
Падла – мой лирический герой:
«В небе так торжественно и низко
Часовой нетленных душ и слов
Из груди, как из собачьей миски,
Ест руками лжи священный плов…»
И уже заходятся в припадке
Те, кто смог подобное понять.
Я легко кидаю на лопатки
Графоманов сразу штук по пять.
Всё равно, хоть что-нибудь да значат
Эти строки. Просто вывод скор.
Просто я пишу теперь иначе.
А талант не пропит до сих пор!
23.10.13.