Они говорят, что связаны если не любовью, то чем-то довольно схожим,
Тем, что подхватывает на руки, как младенцев, крепко целует, течет под кожу,
Тем, что почти необъятно и невесомо, неисповедуемо и необъяснимо.
Она улыбается каждым движением, морщинками глаз, произносит: «Я с ним, но
В то же время я - он, понимаете? Единое целое
в нем,
его,
ему,
им,
Когда берешь за руку - и не ищешь ни слов, ни поводов, ни причин,
Всеохватная нежность видоизменяется, становится непокорна, невыученна, горяча -
Когда мало просто быть, просто касаться и с голодом изучать,
Если хочется ближе, теснее, совсем не слушая, что там советует здравый смысл...
А потом, свернувшись в клубок, окунуться в покой, на его плече поджидая сны».
Он забавно царапает нос, укрывая улыбку в седой воротник пальто.
«Это словно бы... заново чувствовать яркость, делить материю, воздух, сущность и полутон,
Будто снова увидеть, глаза распахнуть, онеметь, удивленно воскликнув: как?!
Этот мир от земли, от воды до небес поместился в моих руках,
Этот крохотный мир, у которого волосы волнами, голос - прозрачный живой ручей.
Тут невольно подумаешь: сколько бессмысленных лет коротал ничей,
Ненашедший, бесплотный, бессвязный, бесцельный - меж знаков вопроса, уложенный в "без" и "не"...
А в конце - воскресать в этом "мы", подниматься, идти
для нее,
до нее,
неизменно с ней».
Они говорят, что да, пожалуй, творящееся будет идти всерьез и надолго.
Я закрываю молитвенник, задуваю свечи, высылаю их ответы Богу.