К А М Е Н Ь - Ц А Р Ь
(поэма-сказка)
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.
Нам никогда не будет впрок
Пытливых пращуров урок,
И мудрость найденных ответов
Для нас лишь пыль пустых заветов;
Мы дерзко сами всё познаем! ...(?)
И ту же горечь испытаем,
И той же вещей тишиной
Оставим внукам опыт свой,
Который точно так же ляжет
Ненужной пылью в кладовых
И не научит, не расскажет
Потомкам ценностей былых.
И эта глупость номер два
Будет всегда, всегда жива.
Какая - спросите - тогда же
Глупость за номером один?
Об этом лучше пусть расскажет
Неторопливый глас седин.
П Е С Н Ь П Е Р В А Я
Как это принято в народе,
Сначала присказку выводим.
В былую, радостную старь
(Сколько насмешками ни шпарь),
Но было всё не так как ноне:
Солнце желтей на небосклоне,
И небосклон был голубей,
И проще люди меж людей,
Рыб и зверей, и правды больше,
И молоко не кисло дольше,
И уважали стариков,
Не презирали чудаков,
Закон послушно соблюдали,
И слов на ветер не кидали.
И хоть мы в чудо-старь не жили,
Про то нам бабки говорили;
А мы (не то, что вы сейчас)
Старушек слушали подчас.
Под спиц мелькание на вязке
Рождались варежки и сказки.
Для вас, друзья, одну из них
Я расскажу о днях былых:
*
Жил-был, не молод и не стар,
В лесной стране князь Елизар.
На славу княжил, не глупил;
Народ его - его любил.
Как-то, в один прекрасный день,
До самых дальних деревень,
Трубят, шумят на всю столицу:
«Пресветлый князь решил жениться!».
За вестью вслед из разных мест
Понакатилося невест.
Уж третий месяц пролетел,
Жених всё выбрать не хотел.
И, наконец, тот час настал,
Он всенародно провещал:
Что взял красавицу жену -
Князя соседнего княжну!
Весь град гулял и веселился,
Пока в пирах ни притомился;
Медами славили чету;
Княгини Лыбы красоту!
А уж она и впрямь была,
Точно лебёдушка, бела,
Стыдлива, кротка и стройна;
Прекрасней ликом, чем Луна;
И вся, по имячку свому,
Улыбкой озаряла тьму!
Но только свадьба улеглась,
Дружина княжья поднялась,
И по призыву бранных дел
Покинул князь родной удел:
Мечом булатным помахать,
Поганой силы порубать,
Набегам жадным показать
Мощную, доблестную рать.
Садясь на резвого коня,
Княгине молвил: - «Без меня
Из терема не выходи;
Худую дружбу не води;
Себя храни; и у богов
Проси мне немощи врагов».
Такие вещи наказал,
Прощально губы лобызал.
И тьма лихих богатырей
Исчезла в пыли пустырей.
- - -
Княгиня день за днём считает;
Хором резных не покидает.
Ей скучен нянек коллектив,
И рукоделия мотив;
Она в светёлке у окна
Грустит под круг веретена,
Стряпню крошит для голубей,
Да плачет вдаль тоску очей.
Вот раз, тихонько, сладко так,
Кольнул под сердце верный знак;
Княгиня, ойкнув, поняла
Что плод во чреве понесла!
Но эту радостную весть
Пока решила в тайне несть.
Однажды, к стенам теремным,
С избитым посохом кривым,
В одеждах странных, вся бела,
Старуха дряхлая пришла;
На Лыбу вверх она глядит
И речь такую говорит:
- «Неужто ты в своей светлице
Не засиделася, девица?
Шла б в цветный садик погулять,
Походкой ножки поразмять.
Спустись из терема, пойдём
Побродим в яблоньках вдвоём».
Княгиня помнит князя слово,
Но думает: «Что тут худого -
Пойти по садику пройтись,
Дать крови в жилах разойтись?
Да и ребёночку опять
Полезно воздухом дышать».
Весь день они в цветах гуляли,
Нектаром сладостным дышали,
И лишь на зорьке огневой
Вернулась Лыбушка домой.
Другое утро наступает.
Старуха вновь её скликает.
Они идут гулять в саду,
Подходят к дальнему пруду.
Спутница молвит: - «Согласись
Пойти по городу пройтись;
Княгине вовсе не годится
Не знать подвластной ей столицы:
Посмотришь - как живёт народ,
И как он чествует господ,
Какие речи говорит,
Князей ли в тайне ни корит?».
Хоть Лыба помнит мужа слово,
Но думает: «Что тут худого?
Пойду я в город, похожу,
На люд подвластный погляжу».
Весь день они с седой старухой
Гуляли меж столичных слухов;
И лишь вечернею порой
Пришла княгиня в терем свой.
На третий день опять старушка
Зовёт гулять свою подружку.
Сначала в сад; потом в столицу;
Но здесь она манит девицу
Уйти за стены городские -
На тропки свежие лесные:
- «Как острый глаз мне говорит -
В тебе подарочек лежит;
И хвойный воздух для него
Был бы сейчас милей всего».
Та Елизара чтит наказ,
Но только и на этот раз
Она себе внушает снова:
«Дойти до леса - что худого?
Меж сосен-ёлочек пройдусь,
Хвоёй целебной надышусь».
По лесу Лыба с бабкой бродит.
Уже и солнышко заходит,
Пора бы бор уж покидать -
Не могут тропку отыскать!
Седая Лыбе: - «Ты бы, душка,
Злезла на сосны верхушку,
Там сверху глянула пути:
В какую сторону идти?».
К сосне княгиня подошла,
И только дерево взяла...
Старуха в спину бодожком
Ударила ей с шепотком:
- « Я вихри ночи призываю,
Я силам тьмы повелеваю:
Скрутиться в чёрную струю
И волю выполнить мою!
Была ты красная девица -
Так стань лесная медведица!
А облик твой, как мрак к луне,
Тебя покинь - явись ко мне!
Непослушанья не терплю,
Да будет так, как я велю!».
И тут же ветры налетели,
И стрелы молний заблестели,
Дым заклубился, грянул гром,
Деревья затряслись кругом...
Княгиней злая ведьма стала,
А Лыба зверем зарычала.
Красотка новая исчезла.
Медведица на землю слезла,
И горьким рыком изошлась,
И вся слезами залилась.
-
Много недель вокруг столицы
Бродила грустно медведица;
И с болью видела - как князь,
С войны победной воротясь,
Колдунью злую обнимая,
Змею за Лыбу принимая,
Её ласкал и миловал,
И жарко в губы целовал;
Сердце звериное стонало,
Ослушной карой изнывало,
Она когтями мех скребла...
Но, сделать больше не могла.
К тому ж, со стен её заметя,
Как-то однажды, на рассвете,
Быстрый охотников отряд
Облавой, обнажив булат,
Явились зверя затравить -
Чтоб князя шкурой одарить;
На силу ноги унесла.
И в глушь раменную ушла.
Идёт медведица, бредёт,
Рычит, да горько слёзы льёт.
Ей трудно пищу добывать,
В лесу ей жутко ночевать,
Слепни и оводы едят,
Лапы кровавые болят.
Но потихоньку, день за днём,
В зверином облике своём
Она смирилась, пообвыкла,
В законы дикой жизни вникла;
Пещеру славную нашла,
Да скоро в ней и родила.
Мохнатый Мишка медвежонок -
Снаружи зверь, внутри ребёнок -
Рос не по дням, а по часам.
Хозяин-князь окрест лесам
На воле силу набирал.
Рассказы матери внимал:
О славном князе Елизаре,
Своём отце и государе;
И о коварстве злой колдовки,
Счастья супружьего воровке;
О тереме и град-столице -
Где бы должно, да не случится,
После отца править ему...
И всё лишь только потому:
Что есть на свете зависть злая,
И что, наказ не выполняя,
Она доверчиво пошла
Куда злодейка позвала.
Он слушал и нутро кипело,
И на щеке слеза блестела;
Маму Мишутка обнимал,
Жалел и нежно утешал:
- «На всё богов могущих воля!
Но если суждена нам доля
Людьми однажды снова стать,
То мы должны покорно ждать.
И, может – о, хвала богам! -
Они ещё помогут нам?!».
Лесные будни в старь текли.
Медведи ждали. Годы шли.
П Е С Н Ь В Т О Р А Я
Будь славен, розничный читатель,
Преданий древних обожатель,
Готовый с чутким блеском глаз
Внимать и дальше мой рассказ!
Учёный, реалист, историк,
Кому кошмар ошибок горек,
Отложит пусть мой вольный стих:
Возьмёт архивы - факты в них;
А в сказках - тонкий свет лучины,
Удач и неудач причины,
Прислушка к мудрым праотцам,
Намёк отзывчивым сердцам.
Если не прочь досуг свой ценный
Вы подарить молве нетленной,
Князьям, княгиням, колдунам,
Волшебным былям, вещим снам,
То сей же час, без лишних слов,
Продолжить сказку я готов.
Трубят рога, булат бряцает,
Колчаны, луки, сталь играет,
Звенят подковы, копья реют:
Это дочь князя Дорофея -
Ольга княжна, в потешный день,
Унять азарт, развеять лень,
С охотой вышла побродить -
Птиц пострелять, зверей побить.
Они раздольями лихими,
Они чащобами глухими,
В кровавых поисках шныряют,
Калёны стрелы выпускают.
Вот заприметила княжна -
Косуля робкая одна!
Она уж тетиву тянула...
Но та лишь хвостиком вильнула
И скрылась меж густых ветвей;
Вдогон охотница за ней.
Гонялась долго по раменьям,
Но, всё напрасно к сожаленью.
Ольга коня поворотила,
К своей дружине припустила;
Сколько ни ищет задний след,
А всё из леса ходу нет!
Она аукает, кричит...
В ответ дружинужка молчит.
Так целый день звала, плутала,
А к ночи силы потеряла;
Сошла княжна с добра коня,
Забилась спать под корни пня.
Лишь птахи утром засвистели,
Проснулась на сырой постели;
Коня зовёт - ан нет как нет
(Не ходит одиноких бед)!
Уж новый день на склон идёт,
Глухая ночка настаёт;
Рыдая, бедная княжна
Ночует вновь в лесу одна.
На третий день, без сил и слёз
Ольга бредёт; вдруг... слух донёс -
В кустах раздался грубый рык:
- «Р-р-р…», - перед ней медведь возник!
Она за лук, стрела летит -
Медведю в лапу...
Он рычит...
Как саван лучница бледна,
С жизнью прощается она.
Но только хищник - вот дела! -
Взглянув бедняжка поняла,
Её не думает губить;
Он, ровно силясь говорить,
Махает лапой, знак даёт
И за собой княжну зовёт;
Дивится Ольга!
И за ним
Идёт по хвойникам глухим.
Уж долго-ль, коротко-ль брели? -
К большой пещере подошли.
А перед входом - медведица
Встречает сына и девицу!
Для гостьи ягоды и мёд
Семья медведей достаёт,
И угощают, и урчат,
Как будто ей сказать хотят:
«Не бойся, горлинка, гости».
Унотка кается: - «Прости,
Что тебе рану нанесла:
Я так напугана была!
Давай стрелу я извлеку,
Леченьем скудным помогу».
Медведь, как речи понимает,
Красотке лапу подставляет;
А уж она, стыда полна,
Лечить старается сполна:
Стрелу вонзённую достала,
Рану платком перевязала.
Медведь лицо ей облизал -
«Спасибо», стало быть, сказал.
И так, княжна в семье радушной,
Прихоти Случая послушна,
Приняв ниспосланную долю,
Осталась гостьей поневоле.
------------
Князь Дорофей в печали, гневе;
Он слёзы льёт по милой деве,
Родной кровиночке своей,
Усладе старческих очей.
Он нерадивых слуг ругает,
Их казнью лютою пугает -
На остры колья посадить,
Бесстыжи головы срубить -
Если княжну не привезут,
Любимой дочки не найдут.
Вся княжья бравая дружина,
Дрожа, как листики осины,
Не зля владыку лишний раз,
На поиск бросилась тот час.
В лесу глядят под каждый кустик,
Все уголки и захолустья,
Ручьи, овраги, пустыри
Исследуют богатыри.
И вот один отряд летучий
В глухом, сыром бору дремучем,
Проникши в дебрей глубину,
Нашёл пресветлую княжну!
Но... о, спаси, Перун Великий!
Что открывает угол дикий? -
У Ольги страшные соседи:
Лютые, хищные медведи!
Десяток луков изогнулся,
Мечей железный блеск взметнулся -
Звериной смерти близок миг...
Но тут раздался девы крик:
- «О, нет! Оружье опустите,
Медведей славных не губите:
Они в нехоженой дали
Хозяйке вашей жизнь спасли!
И, прежде чем домой пустится,
Должны мы в пояс поклониться
Гостеприимному зверью!
Всем вам челом отбить велю».
С коней дружинники спустились,
Медведям низко поклонились;
Простились дружно; и с княжной
Отряд отправился домой.
-
Горюет Ольга день за днём
В высоком тереме своём;
Ей мёды сладкие не пьются,
Лебяжьи ножки не жуются,
Даже заморская халва
Горчее чем полынь-трава;
Тверды пуховые перины,
Ночи без сна черны и длинны.
Сердечко девичье томится -
Коварно пойманною птицей
О рёбра бьётся, как о клеть:
Ей вспоминается медведь!
Но всё понять она не может:
Что ж он так память ей тревожит?
И почему в душе больной
Дурман плескается волной?
И звук, чарующий и нежный,
Как аромат лугов безбрежный,
Зовёт, аукает, манит
И что-то тихо говорит?
Она пытается понять...
Но, нет - не может разгадать.
И вот однажды, сон ей снится:
По лесу ручеёк струится,
Порхает пёстрый мотылёк;
Она сидит плетёт венок;
Её медведь подходит к ней
И гладит лапою своей;
Кукушка плачет из берёз;
Она ему такой вопрос:
- «Скажи, ответь мне - кто же ты?».
Вдруг, закачалися цветы,
Поднялся зверь и... шкуру снял,
Прекрасным витязем предстал!
Печально ей: - «Любовь моя,
Страдать на свет родился я:
Я - заколдованный на век
В медведя - горький человек».
Тут пробудилася княжна
В слезах от горькой правды сна
И в тот же миг всё поняла:
Что за тоска в груди жила!
Не в силах дольше ожидать,
Велела дружникам седлать
Коней ретивых.
И в поход
Отряд умчался на восход.
Как Ольга пылкая спешит!
Как сердце грёзами стучит!
Вот и пещера; вот медведь!
(Здесь не грешно и пореветь)
Объятья; слёз ручей бежит;
Княжна с волненьем говорит:
- «Я знаю, знаю, любый мой,
Ты - злою силой колдовской
Оборочённый человек!
Люблю, люблю тебя на век!».
И тут случились чудеса:
Запели трелью небеса,
Струя свеченья проплыла;
Медвежья шкура поползла,
Упала наземь!
Ольга в крик -
Пред нею богатырь возник!
Обнял княжну, заговорил:
- «Здравствуй! Я княжич Михаил».
Дружина диву задалась!
Лыба слезами залилась.
Лик, смех по лесу забродил.
А после Ольге Михаил
Как есть всю правду рассказал,
В конце же горько присказал:
- «Увы: могу я только днём
Являться в облике людском -
Пока волшебница жива,
Вступает ночь в свои права;
Я на ночь вынужден опять
Медвежью шкуру надевать.
А что до матушки моей -
То до тех пор не сбросить ей
Звериный колдовской тулуп,
Покамест чародейки труп
Не разметают по полям,
Болотным кочкам, пустырям»
Дружина хмурая молчит;
Княжна горюч-ключом журчит.
Но сколько сырости не лей,
С того не станет веселей:
Слезами горя не зальёшь,
Рёвом беды не изведёшь.
Ольга в раздумиях молчит;
Своё решенье говорит:
- «Мы едем в княжество отца;
Я наперёд пошлю гонца:
Отец на наш приезд найдёт,
В палаты сбором призовёт,
Скопивших опыт мудрецов,
Волхвов и просто хитрецов:
Богат на выдумку наш люд
И нам они совет дадут».
Покинув беломошный бор,
На теремной широкий двор
Медведей Ольга привезла;
К отцу в палаты провела.
При Дорофее мудрецы,
Волхвы, сметливы хитрецы,
Кто чудо волшебства творят -
Все нетерпением горят.
Снял шкуру княжич Михаил;
На чистоту всё изложил:
Как матушка ему не раз
Ревела горестный рассказ.
Думал и спорил славный сход:
Какой бы хитроумный ход
Им в тёмном деле предпринять
Чтоб зло и кривду наказать,
Возвысить правды торжество
И обезвредить колдовство?
Решали, мыслили, плели...
И, наконец, изобрели!
- - -
Сам Дорофей - при нём сваты,
Подарки: золото, холсты,
Пушнина, камни, кони, скот -
До Елизаровых ворот
Повёл весёлый караван,
Под скоморохов и цыган.
Князь Елизар соседу рад,
Встречает слаще, чем Царьград;
Но только что за балаган? -
Петрушки, мишки у цыган...
Никак он что-то не поймёт:
К чему весь этот хоровод?
А потому вопрос прямой
Соседу князю: - «Друже мой,
С чем вы пожаловали к нам?
От скуки, или по делам?»
И Дорофей в ответ ему:
- «Привёл я сыну твоему
Посватать дочь свою, княжну -
Невестку вам, ему жену».
Расхохотался Елизар,
- «Ну, насмешил, как шут в базар!
Решил на старости то лет
Покорчить дурака, сосед?
Кто ж от невесты шлёт сватов,
Когда их шлют от женихов;
Да и к тому, знает весь свет,
Что у меня и сына нет,
А есть три дочери-княжны -
Так тебе девки не нужны,
Ты сам имеешь только дочь;
Уж ты ответь мне - не морочь:
Коль ты пришёл меня дразнить
Что мне Перун не дал родить
Наследника на мой престол? -
Тогда ты дерзостный посол;
Если ты шутишь - я прощу,
А оскорблений не спущу!».
Тут Дорофей ему опять:
- «Повремени, князь, закипать,
Лучше дозволь - я расскажу,
Кой что к словам и покажу». -
Он Михаила подзывает,
Медвежью шкуру тот снимает!
Восторг и страх чудных чудес
Толпа вскричала до небес!
Ведьма с проклятьем на губах
Трясётся с ужасом в глазах.
- «Вот сын твой,- молвит Дорофей, -
От Лыбы истинной твоей!
А вот медведица - она
Твоя законная жена!
Рядом с тобой сейчас стоит,
От страха мерзкого дрожит,
Змея-колдунья, ведьма-тварь!
Давай проверим, государь».
Князь Елизар - он изумлён,
Смущён, растерян, поражён!
К нему волхвы подходят тут,
Свитки волшебные дают:
Дабы он вслух их прочитал
И сам всю правду распознал.
Князь, сам не свой, в уме едва,
С волненьем говорит слова:
- «О, боги властные! - молю,
Пусть будет так, как я велю:
Кто мне законная жена
И кто со мною быть должна,
Пусть встанет здесь, передо мной -
Румяной, белой и живой!
А ведьма ляжет за спиной -
Недвижной, мёртвой, ледяной!».
Плеснулся дым и треснул гром,
По небу чиркнуло огнём...
И с Лыбы шкура поползла!
Княгиня к князю подошла;
А ведьма, вид принявши свой,
Старухой чёрной, ледяной
Упала, скрючилась дрожа,
Слюною бешеной визжа.
Как Елизар тут зарыдал!!!
Княгиню с сыном обнимал!!!
Велел скликать он целый мир,
Велел готовить пышный пир!
А злую ведьму на куски
Поизрубили и в мешки
Упаковали - чтоб гонцы
Их развезли во все концы;
Там где мешки эти упали
Провалы-ямы в землю впали,
А в них поднялись в сорок дней
Бурьян, крапива да репей.
- - -
Едва один лишь пир прошёл,
За ним уж новый подошёл;
Где мы гуляем в этот раз?
Свадьба весёлая у нас!
А кто невеста, кто жених?
Конечно, вы узнали их:
Красавец княжич Михаил
В супруги Ольгу получил!
Случилось, как должно случиться;
Народ вполпьяна веселится,
Все счастливы за молодых -
Ну, прямо больше их самих!
П Е С Н Ь Т Р Е Т Ь Я
Ох, время, время! День за днём
Несётся резвым скакуном,
Копыта звон ритмичный бьют -
Года бегут, бегут, бегут...
Ну что ж, и мы за ними вслед
Пройдём вперёд на горстку лет.
Князь Елизар с княгиней Лыбой
Лежат под каменною глыбой;
И старый славный Дорофей
Ушёл уже в Страну Теней.
А княжество теперь одно
И на престоле уж давно
Князь сильный, добрый Михаил -
Княгине и народу мил.
Три его сродные сестрицы -
Красотки выросли девицы,
Одна прекраснее другой:
Русые косы, бровь дугой,
Стан тонкий, поступь легче сна,
В улыбке жемчуг и весна.
Им нежный сердцем Михаил
Злодейство мамкино не мнил
И никогда не поминал
Кто их на белый свет рожал;
Напротив - князь сестриц любил,
Тепло, заботу им дарил,
За брата был и за отца,
За что их чуткие сердца
К нему в ответ любовь питали,
Почтеньем, лаской отвечали.
В уединенье Михаил
Как-то по садику ходил.
День тёплый, птичий, золотой;
Князь ходит, алкает покой.
Вдруг, из-под белых облаков -
Орёл, что камень пять пудов,
Оземь ударился, и вмиг
Прекрасным юношей возник!
С почтеньем голову клонит,
И Михаилу говорит:
- « Я царства бронзового царь,
Страны просторной государь.
А прилетел - твою сестрицу,
Княжну Настасью, свет девицу,
У князя славного тебя
Просить я в жёны для себя».
Хоть Михаил и удивлён,
Но, поразмыслив, молвит он:
- «Замуж отдать - благое дело;
Кабы ещё княжна хотела?
Я думаю: что нам с тобой
Нужно спросить у ней самой».
Княжна с полслова, полувзгляда,
Орлу супругою быть рада;
И он в свой бронзовый дворец
Увёз Настасью под венец.
Неделя, может две, проходит.
Вновь Михаил прогулкой бродит;
На солнце листики звенят
И птички песенки свистят.
Вдруг, сокол быстрый с вышины,
Как луч, с небес голубизны
Оземь ударился, и вмиг
Красавцем витязем возник!
Князя приветствием дарит
И речь такую говорит:
- «Царства серебряного царь,
Страны могучей государь,
Я прилетел твою сестрицу -
Княжну Елену, свет девицу,
У князя славного тебя
Просить бы в жёны для себя».
Князь ещё больше удивлён!
Но, поразмыслив, молвит он:
- «Я выбору сестры не властен;
Будет согласна - я согласен,
А потому бы нам с тобой
Лучше спросить у ней самой».
Княжна с полслова, полувзгляда
Супругой соколу быть рада;
И он в серебряный дворец
Увёз Елену под венец.
Ещё неделя пролетает.
Опять по саду князь гуляет;
Цветочный ветер ласку льёт,
В кустах малиновка поёт.
Вдруг, с неба молнии стрелой
Метнулся ястреб удалой,
Оземь ударился, разбился -
Богатырём оборотился!
Сначала низкий шлёт поклон,
Потом учтиво молвит он:
- «Я царства золотого царь,
Страны богатой государь.
А прилетел твою сестрицу -
Княжну Алёну, свет девицу,
У князя славного тебя
Просить я в жёны для себя».
Князь очень сильно изумлён!
Но, поразмыслив, молвит он:
- « Я возражений не имею,
Но, говорить нам надо с нею;
Давай пойдём к княжне с тобой
И спросим у неё самой».
Княжна с поглядки, с полуслова,
Женой стать ястребу готова;
И он в свой золотой дворец
Увёз Алёну под венец.
- - -
Когда всё ладно так сложилось
Забот у князя сократилось;
Он с Ольгой стал намного чаще
Верхом прогуливаться в чаще,
В полях, в лугах, у вод реки;
В любви блаженной голубки
На воле время проводили -
В просторах княжества бродили.
Однажды ехали они,
Под смех любовной болтовни,
По землям Ольге дорогим,
Знакомым с детства и родным -
Где раньше власть отца была
И молодая жизнь текла.
Вдруг, впереди заметил князь -
Перекосившись, накренясь,
Башня корявая торчит,
Над ней рой коршунов кружит.
- «Что за постройка в отдаленье? -
Он восклицает в изумленьи, -
Замшела, треснута, темна...»
Плечами жмёт в ответ жена:
- «Старая Башня; никогда
Не разрешал отец сюда
Даже и близко подходить:
Грозил любого он казнить
Нарушит кто его запрет!
Так говорят: ужасней нет
На свете места! - оттого
Все стороной бегут его.
Что в Старой Башне? - то секрет -
Да лучше и не знать ответ.
Ты тоже, князь, указ издай:
Запрет на Башню начертай -
Чтобы никто и никогда
Не смел во век ходить сюда».
С тех пор угрюмый Михаил
Все мысли башней засорил,
Так любопытство прям берёт -
Ни спать, ни кушать не даёт.
И он однажды не стерпел:
С утра пораньше, тихо сел
На скакуна, от всех тайком,
И к Старой Башне прямиком.
С трудом пробрался сквозь бурьян
К тяжёлым кованым дверям;
Ржавый замок с проушин сбил,
Засов со скрипом отворил;
У входа факелы нашёл,
Зажёг один и вглубь пошёл.
Воздух застойный и гнилой,
Кругом слой пыли вековой,
Зловещей жутью тишина
Витает, страхами полна.
Из темноты, вдруг, слышит он -
Больной, протяжный, слабый стон!
Князь посветил огнём во мрак,
И видит: тощий, как червяк,
Висит Царь-Камень на цепях!
Грязь, пыль налипли на костях,
Башка плешивая на грудь
Без сил уронена и муть
В потухшем взоре пеленой;
Он просит пить; он чуть живой.
Князь поражён, как в землю врос,
И задаёт такой вопрос:
- «Кто ж тебя в цепи заковал?
Давно ли ты сюда попал?».
Царь-Камень шепчет, чуть слыхать,
С трудом возможно разобрать:
- «Нет сил... нет силы говорить...
Дай мне воды... воды испить...»
Вот вёдра Михаил берёт,
К ручью ближайшему идёт.
Их пленник жадно осушил;
Чуть встрепенулся, чуть ожил;
И снова хрипло просит пить:
- «Мне чтобы жажду утолить
Таких двенадцать надо чар:
Тогда залью сухой пожар».
Шесть раз князь по воду сходил,
Двенадцать ведер царь испил;
И как последнее ведро
Залил он в жаркое нутро -
Так распрямился, задышал,
Могучей силой заиграл,
Сверкнул глазами, зашумел,
Восторгом буйным зашалел,
Сжал кулаки, захохотал,
Рванул - и цепи разорвал!
На свет из башни поспешил.
За ним во след и Михаил.
Царь-Камень башню зашатал
И всю до камня раскидал;
Как тучи пыли улеглись,
В просторы громы унеслись,
Он диким свистом засвистал,
В ладоши яро захлестал...
На зов его примчался конь:
Из ноздрей дым, из глаз огонь,
Хвост вьётся ветром золотым,
Грива кипит, как жёлтый дым,
Что крылья ворона бока;
Враз принимает седока,
Танцует, кружится, храпит.
Царь-Камень зычно говорит:
- «Тебе, преглупый Михаил,
За то, что ты меня поил,
Я жизнь подарком сохраню.
А вот княгинюшку твою
Возьму я пленницей с собой -
Досуг потешить в час смурной -
За то, что давняя родня
Её - пленила здесь меня!».
Князь чуть не плачет, весь дрожит.
Вдруг! - слышит резвый стук копыт...
Он голову поворотил
И... слёзным воем завопил:
Княгиня Ольга! О, Перун! -
Это её несёт скакун.
Она хватилась - мужа нет,
Ну и смекнула, в чём секрет;
Тот час пустилась догонять -
Опасным планам помешать.
Но, опоздала, опоздала!...
К злодею в лапы прям попала.
Царь-Камень Ольгу подхватил,
К себе в седло пересадил,
И, словно вихорь огневой,
Исчез за призрачной чертой.
Супруг несчастный как стоял
На землю горькую упал,
И так заплакал, зарыдал -
Ручей аж слёзный побежал...
Ох, верно, не пришёлся впрок
Печальный матушкин урок!
Ну что ж, раз след чужих ошибок
В мозгу недолог и неглыбок,
Придётся в трудный ехать путь -
Из плена ладу возвернуть.
П Е С Н Ь Ч Е Т В Ё Р Т А Я
Когда скитаюсь я частенько
По нашим русским деревенькам,
Что без вниманья и дорог
Ещё живут у божьих ног,
То восхищаюсь я всегда:
Как бескорыстно, сквозь года
Сказки, традиции и быт
Народ старательно хранит!
О, слава им - кто помнит старь
И светит нам её сквозь хмарь!
Дорогой длинной едет князь
Об Ольге думами томясь,
Всё на восток, всё на восход;
А душу грусть, что мышь, скребёт,
А сердце, как опавший плод,
Боль-червоточина грызёт.
Приехал в бронзовый дворец;
Его тут Орлик-молодец
С Настасьей, старшею сестрой,
Встречают ласкою родной!
Он про беду им сообщил;
Про злое царство распросил?
Но ни Орёл и ни сестра
Не знают где Камень-гора,
И рады брату подсобить
Но, только просят извинить;
Просят побыть, да погостить.
- «Нет, - он в ответ, - нужно спешить».
Тут молвит Настенька сестра:
- «Оставь предмет из серебра,
Чтоб видеть нам: что ты живой,
Или беда стряслась с тобой?».
Внял Михаил словам родным
И ложку он оставил им;
Простились.
Дальше на восход
Князь продолжает свой поход.
Вот и серебряный дворец;
Его тут Сокол-молодец
С Еленой, среднею сестрой,
Лобзают ласкою родной!
И им князь горе сообщил,
И с ними он поговорил;
Но, точно тот же результат:
Не знают; плачут; ждут назад.
Молвит Еленушка сестра:
- «Оставь предмет из серебра,
Мы будем знать: что ты живой,
Или случилось что с тобой?».
Брат тронут от забот таких -
Оставил медальон у них;
Простились.
Дальше Михаил
В тоске-кручине попылил.
Добрался в золотой дворец;
Его тут Ястреб-молодец
С Алёной, младшею сестрой,
Целуют с нежностью родной;
И снова тот же разговор.
- «Да, я летал до Камень-гор -
Брат Ястреб твёрдо говорит
(Надеждой Михаил горит) -
- И путь тебе я покажу,
До злого царства провожу».
Князь шумной радостью кипит,
Нетерпеливо в путь спешит.
Молвит Алёнушка сестра:
- «Оставь предмет из серебра,
Мы будем знать: иль ты живой,
Иль приключилось что с тобой?»
Перстень серебряный он снял;
Сестру прощально лобызал.
Спешит, спешит князь Михаил,
Коня до пены заморил,
Летит стрелой во весь опор;
Ястреб его до самых гор
Препроводил, и распрощался.
---------
Ночь; витязь во дворец прокрался -
Камень-Царя на этот час
В палатах не было как раз:
Толь на охоте зверя бил,
Толь в грабежах лихих шалил?
Свою супругу Михаил
Украл, и к дому поспешил;
Уж он её-то обнимал,
И прижимал, и целовал!
А уж она-то, слёз полна,
От счастья светит, как луна!
Но встрече их короткий срок,
Увы, намерил злыдень рок:
Приехал Камень-Царь домой -
Княгини нет, дворец пустой!
Он вопрошает у коня:
- «Кто побывал тут без меня?».
Ноздрями воздух поводил,
Понюхал конь, проговорил:
- «Князь Михаил здесь побывал,
Княгиню Ольгу своровал».
Разбойник в бешенстве кричать:
- «Сумеем ли мы их догнать?».
Степенно конь ему в ответ:
- «Причин для беспокойства нет:
Если засеем ячменём
Мы поле, а потом сожнём,
Наварим пива, всласть папьёмся,
И от похмелия очнёмся,
А после выступим в погоню,
То даже и тогда догоним.
Так что, хозяин, успокойся,
Усни пресладко и не бойся».
День разноцветный догорал;
Царь в поле беглецов догнал -
Битва была совсем короткой...
Злодей отбил себе красотку,
А Михаилу так сказал:
- «Тебе раз жизнь я оставлял;
И вот теперь второй уж раз -
Коль ты меня из плена спас -
Я пощажу, не зарублю;
Но третий раз не потерплю:
Ещё мне только попадёшься -
От лютой смерти не спасёшься!».
Закончил речи и пропал.
А князь опять загоревал.
Томится день; горюет пять;
И вот решил жену опять
Похитить, да бежать скорей -
На этот раз быть порезвей.
Подкараулил, подсмотрел
Когда двор царский опустел,
Когда уехал тот гулять
Дурную кровушку гонять,
Княгиню выкрал! - и домой
Помчался пущенной стрелой;
Жену целует, весь горит;
Но Ольга мужу говорит:
- «Зря выкрал ты меня, мой князь,
Угроз опасных не боясь,
Догонит царь нас, и беда -
Убьёт... убьёт тебя тогда!».
Коня тот гонит, понукает,
И так княгине отвечает:
- «Коль будут ласковы к нам боги -
Сумеем унести мы ноги.
А если смерть мне суждена,
То будет скрашена она
Тем, что я день побыл с тобой,
С моей любимой, дорогой!»
А Камень-Царь уж той порой
Приехал - вновь дворец пустой!
Опять он сердится, кричит,
Коню вопрос свой говорит:
- «Кто во дворец мой проникал -
Мою Забавушку украл?».
Понюхал чутко воздух конь,
Сверкнул в глазах его огонь:
- «Князь Михаил тут побывал
Княгиню Ольгу своровал».
Царь-Камень: - «Сможем ли догнать,
Дерзкого смерда наказать?».
- «Не беспокойся, - конь в ответ, -
Поедем как придёт рассвет.
Если ещё нам в лес сходить,
Столетних сосен навалить,
Из сосен баньку тех скатать,
Попариться, попировать,
От хмеля выспаться ладом,
Да и в погоню уж потом -
И то догоним.
Успокойся.
Ложись, хозяин, спи - не бойся».
Второго дня закат сгорал;
Царь-Камень беглецов нагнал;
Отважно бился Михаил...
И всё ж злодей его убил.
Оставил труп во чистом поле;
Княгиню взял, и ветром вольным
За горизонт умчался прочь.
На мир упала злая ночь...
- - -
В тот час как князь холодным стал
Всё серебро, что оставлял
Он дорогим своим сестрицам,
Стало туманиться, мутиться,
И уж к утру, как ночь прошла,
Было чернее, чем зола.
Увидев знак ужасный этот,
Беды преверную примету,
И Ястреб, Сокол, и Орёл
Лишь только солнца круг взошёл
Пустились в путь.
Во чистом поле
Находку страшную до боли
Нашли в ромашках и крови.
............................................
Но, сколько слёзы ни реви,
А надо что-то предпринять? ...
Решили по воду слетать:
Ястреб за мёртвою водою,
Сокол помчался за живою,
Орёл остался охранять -
Ворон и воронов гонять.
Как две воды на месте были:
Водою мёртвою полили -
Куски и органы стянулись
И раны чудом затянулись;
Живой водою окропили -
По венам соки забродили,
Забилось сердце, и ожил,
Разжмурил очи Михаил!
- «Ох, как я долго-долго спал. -
Он потянулся и сказал. -
Но, что случилось? Где княгиня?
Как вы здесь, братья дорогие?».
- «Когда б не мы, - Орёл ему, -
Ты б навсегда ушёл во тьму».
Витязь друзей благодарит!
С тревогой томной говорит:
- «Я вам поклон нижайший бью!
Но только как любовь мою
Из плена чёрного спасти,
Домой с собою увезти?».
Тогда Орёл ему в ответ:
- «Мне кажется, что есть секрет
У злыдня? - нам б его узнать,
Тогда могли бы мы решать».
Он в размышленье помолчал,
И думы-мысли рассказал:
- «В сыром бору в моей земле
Растёт сосна, в её дупле
Филин живёт, земли старей,
И в мире птицы нет мудрей -
Он знает всё!
Скачи за мной,
Я отведу в тот бор сырой».
Уж долго-ль, коротко-ль они
Сквозь тёмны ночи, ясны дни,
Неслись по диким пустырям,
Лесам, оврагам и полям,
Но вот добрались в древний лес;
Нашли сосну ту до небес;
В дупле глубоком филин спит.
Орёл на ветку сел, стучит:
Премудрый жёлтые глаза
Раскрыл, и «Угу – гу» сказал.
Орёл ему: - «Скажи, мудрец,
Хранитель тайн, годам отец,
Камень-Царя как победить,
Князю жену освободить?
Сколь быстро он ни убегает -
Его погоня настигает.
В чём же поганого секрет?
Как быть, что делать? - дай совет».
Филин глазами поморгал,
Степенно, тихо речь начал:
- «Да, знаю я его секрет:
Тому назад без счёту лет
Он у волшебниц отслужил
И жеребёнка заслужил;
Силён, умён и быстр конь -
Из ноздрей дым, из глаз огонь,-
И от него чтоб убежать
Нужно такого же достать.
А значит, должен князь пойти
Двенадцать ведьм-сестёр найти;
Три дня им нужно отслужить:
На ложе ночью ублажить,
А днём идти табун пасти -
Под вечер в стойлы привести;
Их всех - двенадцать кобылиц,
Золотогривых жеребиц;
В четвёртый день они родят
Великолепных жеребят.
Коль испытание пройдёшь -
То одного себе возьмёшь;
А не сумеешь отслужить -
Придётся голову сложить.
Если согласен, князь, идти,
То расскажу я: как найти
В глуши волшебниц чёрный дом;
Ну что? - готов таким трудом
Коня заветного добыть?
Нужно-ль дорогу говорить?».
Вздохнул всей грудью Михаил,
- « Готов на всё!» - проговорил.
Филин достойно помолчал,
И путь подробно рассказал.
П Е С Н Ь П Я Т А Я
Меж звёзд всё смертно; лишь дороги,
Что родились вперёд, чем боги,
Были и будут навсегда;
Пока в пространстве хоть звезда,
Хоть луч, хоть искра будет плыть -
То и дорога будет жить.
Позвольте мне нетерпеливо,
Без длинной присказки болтливой,
Излишних слов не расточать -
Очередную песнь начать.
Уж сколько верст нелёгких князь
В жару и дождь, ветра и грязь,
Проехал в странствии своём(?) -
Известно только им с конём.
Но вот доехал, доплутал -
Куда отважный путь держал:
В глуши безлюдной чёрный дом -
Зловещий, мрачный, как углём
Чертями вымазан - стоит
Замшелой крышею покрыт;
Двор частоколом обнесён,
Костьми людскими устелён,
На острых кольях черепа.
Сестёр поганая толпа
Его встречает у ворот;
Одна вопросы задаёт:
- «Зачем приехал, богатырь:
Повесить голову на штырь?
Или в дороге заплутал,
Не ведаешь куда попал?
Или имеешь к нам дела?
Или кривая завела?
Откуда ты и кто такой? -
Ответь, покудова живой?».
Князь руку на булат кладёт,
И речь ответную ведёт:
- «Что ж вы, пустынницы лихие,
Вежливым правилам чужие:
Вместо чтоб гостя принимать,
Его набросились мытать?
Вы бы сначала накормили,
Да жарку баньку истопили,
Да сладко дали бы поспать -
Потом вопросами пытать».
- «Ох, ты, проворный молодец!
Ну, будь по-твоему, хитрец».
Анахоретки напоили,
Досыта князя накормили,
Парушу жарко протопили,
И спать полпьяным проводили.
А поутру, как только встал,
Уж он и сам им рассказал:
- «Зовут меня - князь Михаил.
Слушок я в свете уловил:
Что можно, отслужив три дня,
Заполучить у вас коня;
И если слухи те не врут,
То сообщите - что за труд?
Как жеребёнка мне добиться?».
За остальных одна сестрица
Такую с князем речь ведёт:
- «Что ж, справедливый слух идёт:
Вполне возможно за три дня
Иметь волшебного коня;
Задача, правда, не простая!
Ну а работа вот какая:
Ты видишь, витязь, нас двенадцать,
Со всеми сразу забавляться
Три ночи, страстных, огневых,
Ты будешь в играх озорных;
Нектар и мёд, шелка постели,
Цветочный аромат, свирели,
И птиц чарующие трели,
Туманный свет лампады Леля,
Блаженной тайны опахала...
Всё - чтоб душа ни пожелала!
Но жарко должен ты любить:
Чтоб всех двенадцать ублажить!
А как настанет зорька ала
И ночка сбросит покрывала,
От неги пьяной, озорной
Пойдёшь с пастушеской сумой:
Пасти ретивых кобылиц,
Наших крылатых жеребиц;
Они чтоб за день нарезвились,
К закату в стойла возвратились;
Твоя задача проследить
И ни одной не упустить.
Отпаришь в бане грязь дневную
И вновь на ночку огневую.
Так трое суток напролёт -
Без сна и отдыха, в измот.
Если сумеешь, то случится:
В четвёртый день все кобылицы
Родят прекрасных жеребят,
Золотогривых пострелят;
Те жеребята не по дням
Растут и крепнут - по часам,
Сравнится с ними разве ветер -
Таких коней не знают в свете!
Ты одного из них приметишь
Да и на нём домой поедешь.
А службу выполнить не сможешь -
То буйну голову положишь.
Так что же, витязь удалой,
Готов рискнуть ты головой?».
Князь: - « Да, ручаюсь княжьим словом -
Работу выполнить готовый!».
Волшебница: - «Ну, если так,
С этого дня ты наш батрак.
Сейчас ступай на сеновал,
Покуда вечер не настал;
Готовься к ночи - отдыхай,
Копи силёнок; не вздыхай».
-
Князь Михаил лежит и тяжко
Жуёт в раздумиях ромашку:
«Вот это служба; вот дела!
Ну лихоманка занесла! -
Он вдруг ужасно осознал
Какую(!) службу подписал!
До сей поры в отважном рвенье
Он не вдавался в размышленья -
Какой ценой, каким трудом
Обзаведётся он конём?;
Он думал только о супруге,
Спасенья жаждущей подруге,
И вот сознаньем ощутил:
Что взял работу свыше сил! -
Кобыл пасти - куда ни шло
(Хоть не простое ремесло),
А как колдовок ублажить,
Да чтоб жене не изменить?
К тому ж двенадцать враз! три ночи! -
Да в ком же будет столько мочи?!...»
И князь совсем разгоревался,
И с жизнью чуть ли не прощался,
И уж готовый он почти
Сам на кол голову нести...
Но вдруг, за брёвнами тихонько,
Он слышит - конь заржал легонько...
К стене тут Михаил пошёл:
В ней потайную дверь нашёл;
Её открыл натужно князь,
Пролез, в погибель наклонясь,
И видит: тайная конюшня!
В ней полумрак и воздух душный;
И жеребица с жеребцом -
На шее цепь, в стене кольцо -
Привязаны в разных углах,
В закрытых, кованых яслях.
Пока тёр веки Михаил,
Конь в голос, вдруг, заговорил!:
- «Что, князь, никак в беду попал?
Такую службу не гадал:
Заместо поля в ратном деле,
Придётся биться на постели?
А как отбудешь у девиц -
Пасти ретивых жеребиц?».
Тот, рот открыв, поворотился,
На конский голос подивился!:
- «Всё точно так, как ты сказал.
Сам догадался, или знал?».
Конь машет путаною гривой
И говорит полушутливо:
- «Конечно, знал. Но не грусти:
Попробую тебя спасти.
Сходи сейчас в соседний лес;
Там, возле ели до небес,
Валун гранитовый лежит,
Седым лишайником покрыт;
Под ним вертень-трава растёт,
Пушистым огоньком цветёт;
Сорви её ты с корешком
Да и ко мне беги бегом.
Смотри получше берегись -
Волшебницам не попадись».
Князь неприметно сбегал в лес,
Нашёл ту ёлку до небес,
Валун; вертень-траву сорвал,
И на конюшню прибежал.
Коню находку подаёт;
Тот взял губами и жуёт;
Жевал, жевал, да проглотил
И заговор проговорил:
- «Я в помощь Чудо призываю,
Я колдовством повелеваю,
Скрутись в волшебную струю
И волю выполни мою!
Стою сейчас я жеребцом -
А стану князем-молодцом,
Облик его ко мне придёт -
Никто различий не найдёт!
Непослушаний не терплю,
Да будет так, как я велю!».
Крутнулись искры под конём,
Сверкнули молнии огнём;
И обернулся жеребец
Князь Михаилом - прям близнец! -
Лицо и волосы и стать,
И кто есть кто - не разобрать.
- «Ну вот, - он князю говорит, -
Теперь нас мать не различит.
Пойду к сестрицам на ночь я
(Они узнают мощь коня!),
А ты спокойно можешь спать,
Чтоб утром кобылиц погнать;
Но их тебе не упасти,
С воли домой не привести:
Лишь за ограду - и айда -
Они умчатся кто куда
По долам, рощам и горам,
По рекам, пустошам, лесам...
Так будут бегать до тех пор -
Что ляжешь ты костьми на двор.
Но не мрачней; забудь про них;
День проведи в делах других:
Пойди опять в соседний лес;
Растёт сосна там до небес,
Мрамор-валун под ней лежит
Дождями-ливнями умыт;
Под ним есть дудочка-рожок -
Вот ты возьми её, дружок,
И вечерком домой ступай,
А по дороге всё играй:
Кобылы, дудочку внимая,
Супротив воли прибегают».
Двойник, как вечер лишь прошёл,
На ночь к волшебницам пошёл.
А князь зарылся в сеновал
И до утра спокойно спал.
Утром близнец его сменил;
А он повёл пасти кобыл.
Но те, едва учуя волю,
Поразбежались по приволью -
Кто по лесам, кто по долам,
Кто по полям, кто по горам.
Скребя затылок, Михаил
Подался в лес, как друг учил;
Нашёл валун тот под сосной,
Под ним пошарился рукой,
Нащупал дудочку, достал,
Спокойно к дому зашагал;
Идёт, играет: - «Ду-ду-ду,
Я стадо с пастбища веду».
Заслыша дудку, кобылицы,
Не смея ей не покориться,
На двор послушно прибежали,
Пшеницу хрумать в стойла встали.
-
Волшебницы хоть удивились,
Но в этот раз не спохватились.
Вот день и ночь ещё прошли,
Опять все лошади пришли.
Пошли колдуньи разузнать:
Что заставляет прибегать
Их кобылиц домой в конюшню
И князя слушаться послушно?
- «Вы почему, срамные рылы, -
Кричат сестрицы, - дрянь кобылы,
Не разбежались по приволью
И не пасётесь в диком поле?»
А те тревожно отвечают:
-" Но, на рожке пастух играет:
Не можем мы не подчиниться,
Не можем к песне не явиться».
Колдовки речью их прозрели,
Удумкой хитрой зашипели:
- «Так вот в чём дело! Всё понятно:
Нашёл он дудку, что же, ладно -
Значит, на завтра вам заткнём
Всем до единой уши мхом!».
-
Вот перед тем как уходить
Ночь в сладострастье проводить,
Князя двойник понаучает:
- «Волшебницы про дудку знают.
Так что ты завтра снова в лес:
Растёт там кедр до небес,
Под ним есть глыба малахита
Густым кустарником обвита,
Рядом малиновый цветок -
Резной серебряный листок;
Он ароматный запах льёт -
Кобыл тот запах привлечёт;
Ты цвет малиновый сорви
И на рожок принорови,
Звук дудки запах разнесёт,
Он в ноздри лошадям войдёт
И не посмеют кобылицы
Домой покорно не явиться».
Опять пастух забрался в лес,
Нашёл тот кедр до небес,
Зелёну глыбу малахита
И цвет малиновый - залито
Его нектаром всё кругом,
В меду всё плавает тугом.
Цветок чудесный князь сорвал
И на рожок свой привязал;
Идёт, играет: - «Ду-ду-ду,
Я стадо с пастбища веду».
Ну и конечно все лошадки,
Почуяв нежный запах сладкий,
Не подчиниться не могли
И, как одна, домой пришли.
-
Ночь колдовская наступает.
Друг Михаилу сообщает:
- «Сегодня сёстры зель варить
И волшебство будут творить:
В себе зачатые плоды
Скидать в кобыльи животы;
Всё так должно было случиться,
Ожеребились б кобылицы,
Когда б не я ходил, а ты;
Ну а теперь будут пусты
Их чародейские старанья -
Промчатся мимо заклинанья
И кобылицы не родят
Золотогривых жеребят;
А вместо них ожеребится
Моя подружка лошадица:
Даст в эту ночь она ребёнка -
Паршивенького жеребёнка;
Расти он будет по часам,
И утром явится глазам
Великолепный чудо конь -
Из ноздрей дым, из глаз огонь,
Шерсть вороная в кольца свита,
Уши торчком, алмаз копыта,
Хвост - струйный ветер золотой,
Грива - что вихорь огневой!
Таких коней на дали-шири
Ни одного в подлунном мире:
Быстр, отважен и силён,
Друг верный, предан и умён!
Коня себе ты забирай,
В росе на зорьке искупай,
Садись - и ни пера, ни пуха! -
Скачи отсюда, что есть духу.
Колдуньи бросятся в погоню,
Но всё пустое - не догонят;
Так что смелее, князь, не трусь.
А я тут с ними разберусь».
Как только за полночь пробило,
Лошадка тихая родила.
А уж к утру, на зорьке росной,
Это был конь могучий, рослый!
В росе его князь искупал,
Вскочил в седло и ускакал.
- - -
Волшебницы во гневе злятся,
Хотят погонею пускаться;
Но говорят им кобылицы:
- «Уже придётся вам смириться:
Коня на свете не сыскать
Чтоб мог бы этого догнать!
К тому ж, нам больше смысла нету
Торчать у вас не видя свету:
У вас ни дудки, ни цветка -
Что нам в конюшне мять бока?».
Конь свою тихую лошадку
Освободил из клетки гадкой;
И весь табун увёл на волю,
Гулять, пастись во чистом поле.
Сестёр покинули в глуши -
Где ни одной живой души.
П Е С Н Ь Ш Е С Т А Я
Бегут событья на страницах;
Но, жизнь есть жизнь, как говорится,
И не всегда в ней время есть
За стол над книгою присесть.
Друзья мои, наш век недолог -
Короче много книжных полок,
И если вы в сей миг летучий
Моей поэзии докучей
Всё ж уделили час-другой -
Я благодарен всей душой!
Да, я прекрасно понимаю -
Насколько время отнимаю
У вас, а так же у себя,
Сон древних песен теребя;
В наш век динамики и спешки
Стихи - лишь повод для усмешки:
Кому есть время их читать?...
Но, может быть... (как знать, как знать?)
Быть может, ваши праправнучки
Будут любить такие штучки?
Вновь будет нужен труд поэта?
Нам не дано узнать про это;
Мы можем только лишь мечтать:
Чтоб стали вновь стихи читать.
А если, вдруг (о как сурово!),
Печатное погибнет слово,
Компьютер и телеэкран
Добьют чудовищностью ран
Нашего бедного потомка...
Я думаю: пускай негромко,
Но будут лиры муз звучать,
И кто-то будет получать
Бальзам душевный и уроки
Шепча рифмованные строки.
И, может, бог, как цвет весне,
Пошлёт читателя и мне?
Всё может быть.
Как знать, как знать?
Но, станем сказку продолжать.
На Камень-горы князь примчался;
Удачно во дворец прокрался;
Хозяина на этот час
В палатах не было как раз:
Толь на разбоях наживался,
Толи с соседями ругался,
В подвалах золото считал,
Или владенья объезжал,
А может голову смурную
Макал в забавушку хмельную?
В великом счастье Михаил
В седло княгиню посадил,
И обнимаясь, и смеясь
Чета до дому понеслась;
Дорогой даж не говорили -
Рты поцелуями закрыли,
И бурной радости такой
Давно не видел мир честной!
-
А Камень-Царь домой вернулся,
От гнева чуть не задохнулся -
Княгини нет, дворец пустой!
Костями брякая, презлой,
Он вопрошает у коня:
- «Кто побывал тут без меня?».
Понюхал конь, проговорил:
- «Это воскресший Михаил
Визитом дерзким побывал -
Княгиню Ольгу своровал».
Царь задаёт вопрос опять:
- «Сможем ли мы его догнать?».
В ответ ему вздыхает конь:
- «На этот раз лихих погонь
Не стоит даже затевать,
Князя с княгиней не догнать:
Таких коней на целый свет
Доселе не было и нет».
Никак царь злобы не уймёт;
Он скакуна по морде бьёт:
- «Улитка, кляча, барахло,
Чтоб тебя громом рассекло!».
И в ярости готовит рать
На Михаила воевать.
-
С княгиней Ольгой Михаил
В свой град престольный как прибыл,
Так ждать в напраслину не стал -
Дружину мощную собрал;
Они за стены отскакали
И боевым порядком стали;
Князь чудо-дудочку достал,
Зазывно песню заиграл...
Царя злодея конь ретивый,
Лишь услыхал рожок игривый,
Так совладать с собой не мог -
На звук пустился со всех ног,
Со восседающим на нём,
Трясучим злобой седоком;
Примчался он, как ветер полем,
Приказы слушать чтоб и волю
От обладателя рожка
Да и малинова цветка.
Дружина сильная схватила
Камень-Царя, заполонила;
Но тут он князю говорит
И взор его огнём горит:
- «Как ты решил со мной считаться?
Как со мной хочешь расквитаться?
Я не боюсь тебя и смерти:
Пусть нет коня, но я бессмертен!
И мой секрет не разгадать,
Во веки людям не узнать!».
А Михаил ему в ответ:
- «Да мне не нужен твой секрет:
Живи, бессмертный, ляд с тобою -
Я башню заново отстрою,
Прочнее стали, крепче крепи,
И посажу тебя на цепи;
Вокруг надёжный караул -
И чтобы ты не улизнул,
И чтоб никто не заходил,
Беды, как я, не натворил».
Пока они так говорили,
Вдали всклубились тучи пыли:
То конь привёл табун кобыл,
Волшебный звук как уловил.
С тех пор в просторах Михаила
Пасутся чудные кобылы.
Коня, что у злодея был,
Княгине Ольге подарил.
Башню бегом восстановили -
В неё на цепи посадили
Бессмертного Камень-Царя:
Чтоб не пугал людей зазря;
Его же войско, как осталось
Без полководца - разбежалось.
------------
Братьёв-зятьёв, сестриц-цариц,
Князей, царей со всех столиц,
Дружинников, богатырей,
Волхвов седых и знахарей,
Охотников и рыбарей,
Ремесленников, пахарей,
И перехожих, и весь люд -
Трубят рога - гулять зовут;
И весь честной привольный мир
Князь на весёлый кличет пир.
Сто дней гуляли, мёды пили,
Всех до полпьяна напоили;
А как устали, разошлись -
Счастливой жизни предались.
И стали князь с княгиней сладко
В любви, покое и достатке
Жить поживать, детей рожать,
Да горя-горюшка не знать.
Э П И Л О Г
Кому-нибудь пойдут ли впрок
Мои закладки между строк?
А сами строчки - капищ долю
Не испытают ли сполна?
Но всё течёт: ветра на воле,
И в море резвая волна,
И с ними в дружбе парус белый,
Под ним ладья, и кормчий смелый
Руль правит дерзкою рукой
В страну меж Тайной и Мечтой...
Ответы в нашем созерцанье,
И чутком, пристальном вниманье,
И осознанье - что вокруг
Всё не случайно и не вдруг;
И нужно ль, так легко и грешно,
Волшебной сказки простоту
Рубить научно и поспешно,
Тайну менять на пустоту?
Надеюсь я: что вы сумели
Найти ответ, какой хотели -
И глупость с номером один
Открыл вам мудрый глас седин.
А если так, то значит Жизни
Думать не срок ещё о тризне,
И полноправные права
Имеют древность и слова!
На том, читатели, прощайте,
Будем друзьями! В добрый час!
Внимать с любовью продолжайте
Былин, легенд и сказок глас.
И, может быть, пойдёт нам впрок
Пытливых пращуров урок?!
__________________________________