Как дряхлого отца, что счастлив в том,
Что видит сына юного затею,
Меня, кто от Фортуны злобной хром,
Утешь бесценной истиной своею.
Коль ум, происхожденье, красота,
Богатство иль иное, что прекрасно,
В тебе – как королевская черта,
То к благам и любовь моя причастна.
И я тогда – не хром, не гол – любим,
Ведь тень и суть твои мне дарят право,
Наполнясь изобилием твоим,
Жить частью всей твоей великой славы.
Пусть лучшее в тебе свой множит ряд,
Ведь я тому десятикратно рад.
As a decrepit father takes delight
To see his active child do deeds of youth,
So I, made lame by Fortune's dearest spite,
Take all my comfort of thy worth and truth;
For whether beauty, birth, or wealth, or wit,
Or any of these all, or all, or more,
Intitled in thy parts, do crowned sit,
I make my love ingrafted to this store:
So then I am not lame, poor, nor despised,
Whilst that this shadow doth such substance give,
That I in thy abundance am sufficed,
And by a part of all thy glory live:
Look what is best, that best I wish in thee;
This wish I have, then ten times happy me.